Археологи в Таджикистане: Мы открыли самый настоящий город

В немецком Мангейме проходит выставка, посвященная эллинизму. Cреди предметов экспозиции, отражающих эпоху Александра Македонского, есть и вещи, найденные в городище Тахти Сангин, что на юге Таджикистана.

Раскопки этого исторического объекта близ таджикско-афганской границы начались в последней четверти 20 века. До сегодняшнего дня здесь ученые сделали более 5 тысяч интереснейших находок. Все они относятся к эпохе существования в Центральной Азии Греко-Бактрийского государства, то есть к IV-II векам до нашей эры. Вот уже более 10 лет археологические работы в Тахти Сангине возглавляет научный сотрудник Немецкого археологического института Анжелина Дружинина. В эти дни она подводит итоги очередной экспедиции. О некоторых итогах последних раскопок археолог рассказала в интервью Deutsche Welle.

Deutsche Welle: Вы руководите научными экспедициями в Тахти Сангине уже около 10 лет. Можно ли утверждать, что раскопки этого городища могут внести много нового в историю эллинизма в Центральной Азии?

Анжелина Дружинина: Для любого археолога самое важное, самое интересное – это найти кусок исторического прошлого в целом. Например, обнаружить город и не только обнаружить, но и узнать, как он назывался, выяснить, как в нем жили люди, определить время, выявить, какую религию исповедовали тут жители, как они хоронили близких, как занимались сельским хозяйством. В этом плане Тахти Сангин является как раз вот таким комплексом. Это был город с его внутренней жизнью, большой цитаделью, где когда-то в древности, в эллинистическое время существовал большой храм, посвященный Богу Оксу. Так греко-бактрийцы называли современную реку Амударья. Этот храм был центром города, вокруг этого святилища развивалась жизнь данного города.

- Как вам удалось понять, что это город?

- Наш таджикский археологический отряд, которым я руковожу уже более 10 лет, начал с небольших раскопок после гражданской войны в Таджикистане. Тогда нам никто не верил, что мы можем вообще поехать в такую небезопасную и неспокойную местность и заниматься таким прекрасным, мирным трудом, как копать и изучать древнюю культуру. В то время меня больше всего волновал вопрос – что это такое? Это - крепость, это - город, это - храм? И тогда я, мой топограф - Мурад Саидович Гафуров и еще двое рабочих стали изучать всю округу, обходить все дороги. Мы прошли несколько километров вокруг места, где располагался храм Окса. Постепенно стали вырисовываться стены Тахти Сангина. Потом мы вдали от центральной части городища нашли в разрытой яме большое количество керамики. Она была датирована эллинистическим временем. Мы стали внимательно смотреть каждую стенку и сняли план. Получалось почти трехкилометровой длины поселение. Постепенно, год за годом мы закладывали небольшие шурфы, чтобы посмотреть какие слои у нас есть в земле и так охватили все пространство от южной до северной стены. Оказалось, что все эти слои датируются только эллинистическим временем. Получалось, что если на таком большом участке есть слои эллинистического периода, значит, все они существовали вместе, в одно и то же время. Мы сначала предполагали, что это было большое поселение. Но так как у нас есть центральная часть храма, то есть имеется структура, то поняли, что мы имеем дело с городом. Был 2003 год, когда я поняла, что мы открыли самый настоящий город.

- Как же назывался этот город древности? Ведь название Тахти Сангин, то есть "каменное городище", появилось после первых серьезных исследований, проведенных еще в 1953 году советским ученым Михаилом Дьяконовым.

- Я всегда мечтала узнать бактрийское название этого города. Думала, что нужна надпись, которая указывала бы: вот бактриец такой-то, из такого города, что-то сделал. Но это - найти письменный источник - очень большая редкость в археологии. В нашей науке это огромная удача.

- Но вам ведь все-таки удалось определить название?…

- Да. Здесь помогли исследования французских археологов, которые обращались часто к греческим картам, связанным с Бактрией. У них вышло несколько работ о названиях древних городов в Согде и Бактрии. Там мы находим одно из предположений, что Тахти Сангин мог называться Оксианой, потому что на карте Птолемея есть такой город. После знакомства с трудами французских коллег у нас все выстроилось в один ряд. Конечно, чтобы это был город, должно быть большое количество территории, датированной этим временем. И как раз в нынешнем году в нескольких шурфах мы обнаружили материал, который подтверждал это предположение. Для меня это действительно был момент просветления.

Сейчас я очень обоснованно, серьезно и уверенно могу говорить, что на месте городища Тахти Сангин когда-то в древности, в греко-бактрийский период, существовал город, который греки называли Оксианой. Сейчас мы в ходе раскопок дошли до культурного слоя, датируемого 280-270 гг. до н.э. Мы уже можем говорить, что здесь на территории Таджикистана существовали и другие города, в частности, Хульбиса и еще несколько крупных населенных пунктов на территории Южного Узбекистана и Афганистана. Таким образом, вырисовывается большая страна с крупными городами. Это было второе большое открытие.

- Сейчас в Германии проходит выставка, посвященная эллинизму, где посетители могут видеть и один из уникальных памятников, обнаруженных в Тахти Сангине в ходе последних экспедиций. Скажите, что это за предмет?

- Этот предмет можно причислить к третьему большому открытию в Тахти Сангине. Это находка 2007 года, когда мы нашли остатки древней литейной мастерской. Понять эту находку я смогла только благодаря знаниям, полученным в Германии и поддержке моих немецких коллег, которые помогли мне и консультацией, и литературой. Так вот, в 2007 году, обнаружив остатки литейной мастерской, мы нашли и сохранившуюся часть совершенно удивительной, уникальной литейной формы для большого культового котла. На ней была надпись из 12 греческих слов. Эта находка очень важна для науки не только тем, что рассказывает об уровне литейного ремесла в Древней Бактрии. Она важна еще и тем, что надпись на предмете содержит два новых человеческих имени, которыми пользовались бактрийцы, и, наконец, в надписи указывается название города. Это название не нашего города, а местности из которой происходит человек. Это – Молпалрес. И потом указана мера веса – талант. Отсюда вывод, что в Бактрии пользовались греческими мерами веса. Ученым сразу открылся огромный спектр новых знаний. Сейчас эта форма действительно находится в Германии, на выставке в Маннхайме, посвященной Александру Македонскому и Центральной Азии.

- Расскажите подробнее об этой выставке, какие предметы из Таджикистана еще представлены в ее экспозиции?

- Практика выставок очень разработана. Обмен музеями и выставками делался еще в советское время и практикуется в современном Таджикистане. Это прекрасно, что республика заинтересована показать себя, свою культуру. И я очень рада, что Министерство культуры, Академия наук и Министерство иностранных дел Таджикистана содействовали такому культурному обмену. Из Таджикистана в Германию повезли более 30 предметов, найденных в Тахти Сангине. Это лучшие находки последних лет и предметы, обнаруженные еще в период советских экспедиций. Они показывают весь спектр эллинистической эпохи в Тахти Сангине. То, что мы нашли сейчас представлено в Германии. В этом году были опять новые находки.

- - Да, вот теперь о последней экспедиции, которая завершилась нынешней осенью. Есть ли сенсационные находки?

- Каждая экспедиция по-своему очень важна. Бывают экспедиции, которые не приносят много находок или достижений, но каждый этап раскопок – это шаг вперед. В этом году у нас была очень сложная экспедиция. Была очень плохая погода и тяжелые условия. Находок было не так много. Я выделю только одну находку, которая очень поможет нам. Мы нашли очень древнюю греко-бактрийскую монету. Она была обнаружена в слое, который мы теперь можем датировать. Это дает нам возможность датировать культурные слои выше этой монеты и ниже ее. Для археолога – это очень большая удача. Мы копаем этот объект уже много лет, но у нас до сих пор не было ни одной монеты. Я могла по керамике отнести наши находки к середине второго века до нашей эры. Но это была предположительная датировка. Сейчас же, когда мы имеем серебряную монету и она прекрасно датируется вместе с керамикой, я могу уже о времени существования огромного объекта говорить достаточно обоснованно.

- А что-нибудь еще было?

- Конечно, мы копаем очень удивительный объект. Мы работаем дальше на площади храма. И в этом году нам удалось найти вход в заглубленное сооружение. Мы нашли больше 20 ступеней лестницы, ведущей в какое-то помещение. Куда ведут эти ступени, мы пока не знаем. Мы нашли подземное сооружение, которое будем вскрывать только в следующем году, когда даст Бог, продолжим свои раскопки.

- Анжелина Павловна, вы родились и учились в Таджикистане, но уже более 10 лет живете в Германии, в Берлине. Получается, что вы фактически в ходе археологических экспедиций на Тахти Сангине представляете два научных центра – Институт истории, археологии и этнографии имени Ахмада Дониша Таджикистана и Немецкий археологический институт, так?

- Поймите, раскопки – это не все. Раскопки очень важны, но это только одна часть исследований. Другая часть – это подготовка раскопок и работа после них. Этот этап не менее важен. Во-первых, идут публикации и, во-вторых, проводятся анализы. К сожалению, сегодня пока в Таджикистане нет условий, чтобы на высоком уровне провести анализ работ и опубликовать итоги. В Европе, в частности, в Германии сложился невероятно высокий уровень и проведения анализов и, конечно, возможностей публиковать материалы на самом лучшем научном уровне. Если говорить о роли Германии в моей жизни, то я сформировалась и выросла, как археолог благодаря Немецкому археологическому институту. Благодаря стипендии ДААД я имела возможность работать в Евразийском отделении этого института под руководством профессора Германа Парцингера. Конечно, совершенно другой дух, который я там получила, наложили огромный отпечаток на нашу экспедицию. Безусловно, масштаб наших исследований, связанных с анализом – это заслуга немецкого научного института. Если бы этой поддержки не было, может быть, и экспедиции не было. Я не могла бы работать. И, безусловно, немецкий археологический институт все эти годы оказывает мне в и моих исследованиях огромную поддержку.

- В чем выражается эта помощь?

- Мы публикуем отчеты в периодических изданиях Немецкого археологического института. Я получаю всевозможные консультации всех моих коллег. Они пытаются найти любую возможность устроить меня в лабораторию. Также они поддерживали таджикских ученых при проведении анализов, в частности, делались датировки. И, конечно же, в Германии я могу пользоваться библиотеками. Сегодня я могу и для своих коллег в Таджикистане привозить какие-то материалы. Это поднимает сразу уровень отдела археологии здесь, в Таджикистане.

Автор: Галим Фасхутдинов
Редактор: Михаил Бушуев