"Архипелаг ГУПВИ"

Аббревиатура ГУПВИ расшифровывается как Главное управление по делам военнопленных и интернированных. Управление это структурно было частью НКВД и ведало во время войны и ещё более десяти лет после её окончания четырьмя тысячами лагерей, в которых содержались не только взятые в плен солдаты противника, но также интернированные иностранцы и принудительно репатриированные обратно на родину советские граждане. В картотеках ГУПВИ числилось, в общей сложности, четыре миллиона человек из более чем тридцати стран мира. Но больше всего было, конечно, немцев и австрийцев.

"Герои" послевоенной пятилетки

Почти два с половиной миллиона немцев и австрийцев – военнопленных, гражданских лиц, представителей немецких меньшинств из разных стран (так называемых "фольксдойче") – были взяты в плен или интернированы в Советский Союз с 1941–го по 1956–й годы. Они находились в лагерях, тюрьмах и так называемых рабочих батальонах, разбросанных по всей территории СССР, работали практически во всех отраслях экономики, восстанавливая то, что было разрушено во время войны, строя новые заводы, дороги, дома, добывая уголь и железную руду.

Как пишет в своей книге "Архипелаг ГУПВИ" Стефан Карнер, на долю пленных приходилось около восьми процентов валового производства времён первой советской послевоенной пятилетки.

Строительство лагерей – руками самих лагерников

Чем дольше продолжалась война и чем больше побед одерживала Красная армия, тем более разрастался "архипелаг ГУПВИ". Если в конце 1943 года на территории СССР было около пятидесяти крупных лагерей для военнопленных, то в конце 1944 года их насчитывалось уже более полутора сотен. Эти лагеря раскинулись по всей стране: от прифронтовых районов до Сахалина и Золотых приисков Якутии.

Первые такие лагеря устраивались большей частью в бывших монастырях и там, где уже существовали отдельные лагпункты НКВД. Стефан Карнер называет Осташковский лагерь на озере Селигер (здесь содержалось около десяти тысяч пленных), Козельский (к югу от Москвы), Старобельский (к северу от Ворошиловграда) и другие. Позже военнопленным приходилось самим строить себе лагеря в тяжёлых условиях – в болотах, на вечной мерзлоте...

Самообразование в плену

Но всё же главные трудности в изучении русского языка были связаны не с насторожённостью лагерной администрации. Вместо бумаги приходилось порою использовать деревянные дощечки, специальных учебников, грамматических пособий не существовало, и часто пленным самим приходилось "выводить" правила русского языка из разговоров с местными жителями.

Ещё реже занимались военнопленные самообразованием – разве что в лагерях для офицеров, потому что там у заключённых свободного времени было больше. Но всё же лекции и доклады по различным отраслям знаний пользовались популярностью – особенно те, на которых шла речь о конкретных профессиях. Молодые военнопленные получали, таким образом, информацию, которая помогала им в выборе будущей профессиональной деятельности. Но вчерашние солдаты и офицеры интересовались также и "чистой" наукой. Скажем, Конрад Лоренц – будущий лауреат Нобелевской премии – читал в лагере доклады о теории поведения.

НИИ в шарашках

Военнопленные восстанавливали промышленные предприятия, возводили гидроэлектростанции и другие крупные объекты, рыли каналы, строили жильё. К числу крупнейших строек, на которых были заняты пленные немцы, относятся Куйбышевская и Каховская ГЭС, Владимирский тракторный завод, Челябинский металлургический комбинат, трубопрокатные заводы в Азербайджане и Свердловской области. Немцы восстанавливали и расширяли шахты Донбасса, заводы "Запорожсталь" и "Азовсталь", теплотрассы, газопроводы, автостраду Москва–Минск, Каракумский канал, московский стадион "Динамо", здание Курчатовского института, где создавалась советская атомная бомба... Между прочим, некоторые из немецких военнопленных непосредственно участвовали в её создании.

Немецкие учёные, инженеры, техники, конструкторы, физики-ядерщики, ракетчики, специалисты в области вооружений из числа военнопленных работали в так называемых "шарашках" – научно–исследовательских институтах и конструкторских бюро для заключённых. Первая советская баллистическая ракета была модификацией нацистской "Фау–2".

Лишь после приезда западногерманского канцлера Конрада Аденауэра в Москву, в результате его трудных переговоров с Хрущёвым и давления Запада последние пленные немцы вернулись домой – спустя десять лет после окончания войны. В общей сложности, из Советского Союза было репатриировано немногим менее двух миллионов немцев – из почти двух с половиной миллионов пленных и интернированных.