Женское лицо российского кинематографа

В год войны у российского кинематографа появилось отчетливо женское лицо. Тенденция, окрещенная коллегой Андреем Плаховым, одним из ведущих российских киноведов, "феминизацией кино в России", проявляется не только в том, что сами режиссеры Элла Манжеева и Наталья Кудряшова - молодые, талантливые и обаятельные женщины.

Мир их фильмов - мир женщин, сильных, борющихся и страдающих. И мир этот далеко не так безнадежен, как существующий параллельно мир мужчин, занятых своими неизбежными разборками, будь ли то браконьерство или черный пиар. В женском мире - точнее, мирах, - больше пространства для маневра, меньше предопределенности.

"Чайки": феминизм на фоне буддизма

Так было всегда: мужчины уходили. Конечно, на войну (как бы та ни называлась - охота, рыбалка, мафиозная разборка). А женщины ждали и верили, что мужья вернутся. И те возвращались. Но миропорядок нарушен. Эльза не ждет мужа, или ждет не так, как следует жене рыбака - так, по крайней мере, считает ее свекровь. Именно поэтому муж с товарищами по браконьерской рыбалке замерзает в прибрежном тростнике, прячась он преследования врага (в данном случае - органов правопорядка). И чайки, по древнему калмыцкому поверью - души погибших рыбаков, - кружатся над ладьей мертвых…

Из опознаваемых знаков провинциальной российской действительности с ее бесприютным бытом, бетонными мини-дворцами автобусных остановок и до боли знакомыми типажами (мент, учительница, вор) Элла Манжеева выстраивает загадочный мир, дышащий древними поверьями. Ее снимавшийся ранней зимой в окрестностях Элисты фильм "Чайки" полон указаний и намеков, которые надо замечать и понимать - как серебряную сережку в "зверином стиле", стиле древних степных кочевников, в ушке красавицы Евгении Манджиевой. Правда, с выбором супермодели калмыцкого происхождения на главную роль в фильме про обитателей провинции можно поспорить: как-то непонятно, почему эта гламурная красотка с обложки Vogue, безнадежно элегантная даже в ватнике, задержалась в подобной дыре?

Россия является, конечно, страной производства "Чаек". Но фильм продуманно, "тщательно" выдержан в национальной эстетике. На экране не появляется ни одного героя, являющегося не-калмыком. Даже случайно проходящий мимо врач в больнице или носители, так сказать, инородной эстетики - учительницы музыки в деревенской школе или мальчик, бряцающий своего Баха на расстроенном фортепьяно, - все принадлежат к одному этносу. Столкновение старого и нового внутри этого этноса - по сути, и есть основная тема фильма. При этом новое не распознается в качестве обязательно враждебного. Да, все старшие говорят по-калмыцки, а младшие понимают, но отвечают им по-русски. Но в состоянии кризиса героиня идет в буддистский храм, а после гибели мужа начисто моет пол в доме погибшего рыбака. Она будет жить здесь дальше… Если не уедет в Париж.

"Пионеры-герои" - голос разочарованного поколения

На просмотрах программы "Панорама" в плюшевых залах отреставрированного берлинского кинотеатра Zoo-Palast публике раздают карточки, на которых просят оценить фильм по шкале от "выдающийся" до "посредственный". Все сидевшие вокруг меня "берлинальцы" - молодая итальянская пара (оба сценаристы), кинокритик из Латвии и две берлинские тетеньки-лесбиянки, выстоявшие очередь в кассу - безапелляционно поставили крестик в графе "выдающийся". Сделала так и я. Хотя к фильму и его автору, 38-летней Наталье Кудряшовой, поднявшейся на сцену в стилизованной пионерской форме (белый верх, темный низ), есть ряд вопросов.

Главная героиня фильма, Ольга, так формулирует центральную дилемму своего поколения: "надоело осуществлять круговорот г..на в природе". Об этом она сообщает своему психоаналитику, который пытается выискать истинные причины панических страхов, которые успешная артистка кино и телевидения испытывает, оказавшись в метро или в одной из московских пробок. Роль Ольги Наталья, являющаяся автором идеи и сценария, сыграла сама.

Фильм "Пионеры-герои", первый полный метр актрисы и режиссера Кудряшовой (продюсер Сергей Сельянов, компания "СТВ", при поддержке российского минкульта) - это фильм о поколенческом кризисе. О драме тех, кто, как герои фильма, новгородские одноклассники Ольга, Катя и Андрей, успели захватить краем советское детство, чтобы потом с головой окунуться в перестроечное безвременье и вынырнуть молодыми взрослыми людьми в капиталистическом настоящем.

В настоящем, где есть ипотеки, автомобили, отели для эротических игр, но мало "надличностных смыслов", как формулирует это Наталья. И много вот этого самого, круговорот которого герои осуществляют в различных функциях: политического аналитика, распоряжающегося "поставить на сайт потанинский текст" (Андрей), актрисы, играющей судмедэкспертов в телесериалах, качество которых несложно себе представить (Ольга) или организатора "ярмарок для миллионеров" (Катя). Свое разочарование герои глушат кто алкоголем, кто компьютерными играми. Светлое пятно - старая дружба с одноклассниками и воспоминание о пионерских годах.

Наталья утверждает, что ее фильм - "признание в любви к советскому детству". Любовь, как известно, дело индивидуальное. У многих воспоминания о галстуках, грязных школьных классах, злобных училках и чудовищной школьной форме вызывают и глубокое отвращение. Наверное, правильнее было бы сказать, что этот фильм - не о любви к прошлому, а о желании иного настоящего.

А вот с поиском такового у героев проблемы: Андрей уходит в монастырь (что выглядит не очень правдоподобно), Катя встречает на улице судьбу в лице молодой чеченки с безумными глазами (и поясом смертницы), а Ольга…. Ольга остается у разбитого корыта.