Евросоюз плюс Россия минус "ЮКОС"
6 ноября 2003 г.
После душевной встречи с папой римским и последовавшим сразу за ней загадочным телефонным звонком в Москву Патриарху (о чём говорили собеседники, можно только догадываться) президенту России Владимиру Путину предстоят встречи с лидерами Евросоюза, весьма встревоженными последними новостями из Москвы. Неожиданный арест главы компании "ЮКОС" Михаила Ходорковского и акций этой компании... Демонстративный уход в отставку главы администрации президента Александра Волошина... Тон и характер освещения этих событий центральными телеканалами... Последуют ли новые гонения на бизнес и политических конкурентов? Будут ли пересмотрены результаты приватизации? Возвращается ли Россия в своё прошлое?
Эти вопросы, волнующие лидеров стран ЕС, в той или иной форме были заданы на пресс-конференции Путина и Берлускони.
Берлускони понимает Путина
Путин отвечал развёрнуто и подробно, демонстрируя отличное знание предмета. Но "правильные" аргументы и аналогии, взятые из практики западных стран, которые порой разительно противоречат российской действительности, перестали убеждать журналистов. Вопросы не теряли остроту, и тогда на помощь российскому коллеге пришел хозяин саммита – премьер Берлускони. По мнению итальянского лидера, имеющего собственную непростую историю отношений как с национальными СМИ, так и с местной юстицией, ситуация с "ЮКОСом" полностью соответствует российским законам. И тревоги вызывать не должна. Оживление в зале вызвала ссылка Берлускони на его "опыт" работы с правоохранительными органами Италии.
Но вряд ли российский президент может рассчитывать на столь же безоговорочную поддержку со стороны других лидеров Запада. Верховный комиссар ЕС Хавьер Солана заявил, что Путин должен развеять "сомнения" в отношении правомочности действий против компании "ЮКОС" и её руководителя Ходорковского, который во имя спасения предприятия, находясь в заключении, сложил с себя полномочия его руководителя. Главное, что беспокоит Запад, - это подозрения в политическом характере преследования, когда правоохранительные органы, включая Генеральную прокуратуру и суды, становятся инструментом давления на политических противников.
Один фон для всех тем
В повестке дня саммита – обсуждение не менее острых вопросов, связанных с Россией. По-прежнему – это ситуация в Чечне, безопасность жизни в которой после выборов местного президента к лучшему не изменилась. Это всё ещё не разрешённая до конца калиниградская проблема: кроме пассажиров, между частями России перемещаются грузы, и правила транзита через территорию ЕС нуждаются в дополнительной разработке. Но фон для этих и других тем предопределён...
Борис Банчевский, НЕМЕЦКАЯ ВОЛНА
Интервью "Немецкой волны" с Эберхардом Шнайдером, экспертом Фонда науки и политики в Берлине
- Можно ли утверждать, что нынешний саммит ЕС-Россия прошёл прямо-таки под знаком "дела ЮКОСа"?
- Да, так оно и есть. Верховный представитель ЕС по внешней политике Солана заявил, что Россия должна развеять сомнения, возникшие в связи с делом ЮКОСа, и выразил надежду, что рассмотрение данного дела будет проходить в рамках закона. Эти осторожные формулировки показывают, что в Брюсселе внимательно следят за развитием ситуации и в определённой мере ею озабочены.
- Господин Шнайдер, а у вас нет впечатления, что атмосфера нынешнего саммита очень отличается о той обстановки, в которой проходила предыдущая встреча в верхах – это было в Петербурге во время празднования трёхсотлетия города. Тогда царили празднично-приподнятое настроение и даже некая эйфория, а сейчас, похоже, наступила не просто будничность, но и определённое отрезвление...
- Я с этим согласен. У саммита в Санкт-Петербурге был особый повод – юбилей этого прекрасного города, а в Риме состоялась всего лишь рабочая встреча, к тому же в Москве с того времени произошли события, которые породили массу вопросов относительно истинных намерений Кремля.
- Вы имеете в виду "дело ЮКОСа". Каковы могли бы быть его последствия для взаимоотношений России с ЕС и с отдельными странами Европы?
- Надо сначала посмотреть, как будут дальше развиваться события. Если Ходорковского вскоре выпустят из тюрьмы, если состоится судебный процесс, который будет хотя бы отдалённо свидетельствовать о соблюдении законности, если приговор будет сопоставим с теми судебными решениями, которые обычно принимают при рассмотрении "экономических" дел, если не будет новых целенаправленных действий против самого Ходорковского – тогда всю это историю, действительно, можно будет рассматривать как эпизод борьбы против экономических правонарушений. Правда, до сих пор действия властей имели совершенно явную политическую направленность. Если же выяснится, что за "делом ЮКОСа" стоит идеология, согласно которой природные ресурсы являются собственностью государства и российского народа, а нефтяные компании всего лишь получили лицензию на эксплуатацию этих ресурсов, но не имеют права оставлять у себя всю получаемую прибыль – а именно такую мысль выразил весьма близкий к Путину министр внутренних дел Грызлов – вот тогда со всей остротой встанет вопрос о целесообразности дальнейших иностранных, в том числе и европейских инвестиций в Россию.
- Вам не кажется, что дело Ходорковского может стать такой же постоянной темой саммитов ЕС-Россия, как и тема Чечни?
- Надеюсь, что нет. Хочется верить, что в Москве проявят благоразумие и закроют эту тему приемлемым для обеих сторон способом. Я не могу себе представить, чтобы Путин был заинтересован в снижении инвестиционной активности иностранцев. Как он тогда собирается добиться темпов экономического роста в 8-9 процентов?
- Однако проблема Чечни не помешала весьма бурному развитию сотрудничества между Россией и ЕС в последние пару лет. Может быть, дело Ходорковского тоже станет хоть и постоянной, но не очень острой темой, и не будет серьёзно мешать сотрудничеству – как не мешает ему сейчас Чечня?
- Вы правы, с Чечнёй именно так и произошло, потому что Чечня – это чисто политическая проблема, или, если хотите, проблема прав человека. А у "дела ЮКОСа" имеются две составляющие – и политическая, и экономическая, причём экономический аспект имеет очень большое значение. Именно поэтому, кстати говоря, я и испытываю сдержанный оптимизм: мне кажется, что эта история должна закончиться более или менее разумно. Потому что в противном случае она может нанести России огромный вред.
Андрей Гурков, НЕМЕЦКАЯ ВОЛНА