Книга недели: Литовский десантник между небом и водой

Робертас стоит на берегу моря, всматривается в серую даль и ничего не видит. Море не вызывает в нем никаких чувств. Совершенно никаких. Вода и вода. "Я - потерянный человек", - решает он. Опустошенный 40-летний литовец, случайно ставший журналистом и равнодушный ко всему, кроме выпивки, любитель крепких напитков и крепкого словца, иронизирующий надо всем на свете, ненужный никому, не связанный ни с кем, рассказывает в балтийских дюнах о своей несложившейся жизни. Так начинается роман Сигитаса Парульскиса "Три секунды неба", переведенный сейчас на немецкий язык.

Три секунды свободного полета

Учеба в вузе, которую бросил Робертас, Мария, которая бросила его, - всё это, так сказать, эпизоды. Главное, что сломало его (в этом лирический герой романа не сомневается), - два года воинской службы. Это притом, что служил он совсем неплохо - в бригаде воздушно-десантных войск в бывшей ГДР, под городом Коттбусом. Мог ведь и в Афганистан загреметь. Кстати, насчет ГДР - факт автобиографический: автор романа "Три секунды неба" сам служил в восьмидесятых годах в Группе советских войск в Германии.

Три секунды свободного полета - от прыжка из люка вертолета до того, как открывался, рванув десантника вверх, парашют - единственное, что с теплотой вспоминает, думая о службе в армии, герой романа. Впрочем, правильнее было бы сказать, антигерой. Герои ему так же отвратительны, как трусы и предатели. Почему? Ведь сам как будто не труслив? Но Робертаса одолевают комплексы, истоки которых действительно видятся в психологических травмах армейских лет: унижении, дедовщине, круговой поруке...

Древние греки против оболваненного поколения

"Три секунды неба" - первый роман 44-летнего Сигитаса Парульскиса, поэта, прозаика, драматурга, который сегодня является, пожалуй, самым интересным литовским автором - или, во всяком случае, самым известным. Но если его стихи всегда принимались безоговорочно (уже первый, вышедший в 1990 году сборник был признан на родине "дебютом года"), то пьесы, проза, эссе встречают порою в Литве очень сильное сопротивление. В самом деле: что же это за поколение, которое в эпоху национального и экономического возрождения смотрит в морскую даль и ничего не видит? Потерянное? Отравленное?

Парульскис старается избегать столь "гремучих" определений. Пафос ему чужд - как трагедийный, так и героический. Правда, страницы романа "Три секунды неба" буквально усеяны именами древнегреческих героев и полубогов, но это явно сделано для того, чтобы подчеркнуть контраст между воинствовавшими античными образцами и солдатами срочной службы восьмидесятых годов. Причем, национализмом здесь и не пахнет. Мелочной жестокости Советской Армии эпохи "зрелого социализма" Парульскис противопоставляет не героическое давнее прошлое или светлое евросоюзное настоящее Литвы, а космополитическую символику античной мифологии.

Между прочим, несмотря на то, что роман в свое время получил приз союза писателей Литвы, его многие очень остро критиковали. Критиковали, главным образом, за то, что главный герой и рассказчик (которого в данном случае прямолинейно идентифицировали с автором) не видит просветления в обретении родиной государственной независимости и особенной радости по этому поводу не испытывает. Мол, не хватает ему патриотичности. Робертас из "Трех секунд неба" этого и не скрывает. "Я принадлежу к самому русифицированному, самому оболваненному, набитому атеизмом по самое некуда поколению, которое ни во что не верит, - говорит он. - Это поколение воспитанных трусливыми родителями-приспособленцами инфантильных и не реализовавших себя неудачников".

Скучная модель

Вряд ли самого писателя, чьи книги переведены на добрый десяток языков, писателя, который с середины девяностых чуть ли не каждый год получает литературные премии, можно отнести к "не реализовавшим себя неудачникам". Ясно, что проводить знак равенства между ним и лирическим героем романа просто глупо. Тем не менее, и во взгляде Парульскиса на будущее есть значительная доля пессимизма. В интервью немецкому еженедельнику Zeit он сетовал на то, что Литва подражает "скучной модели западной жизни". Что он имел ввиду?

"Когда я говорю о "скучной модели", - подчеркивает писатель, - то имею ввиду идеалы и цели, на которые ориентируются - особенно сильно после возвращения независимости - люди в Литве. Речь идет, в основном, о материальном благополучии. Мол, если у человека есть хорошая машина, дом или квартира, значит с ним, в принципе, всё в порядке. Наверное, я - слишком большой идеалист или романтик, но, возможно, писатель и должен быть идеалистом и романтиком".

"Сахара", - так называют солдаты в романе обнесенную колючей проволокой территорию гарнизона под Коттбусом. Безлюдны дюны на берегу моря, в которое напрасно вглядывается герой романа. Его автор оставляет вопрос об альтернативе открытым.

Автор: Ефим Шуман
Редактор: Дарья Брянцева