Леонид Гозман: Особый евразийский путь для России - это путь в тупик

В России идет процесс поиска успешной идентичности нации, которому нельзя давать упрощенную оценку, при этом выбор особого евразийского пути будет для страны путем в никуда. Такое мнение высказал в интервью DW президент российского Фонда общественно-аналитических инициатив "Перспектива" Леонид Гозман. Кроме того, Гозман, участвовавший в конгрессе российской интеллигенции в Москве 29 июня, объяснил, чем вызвана массовая поддержка россиянами политики Владимира Путина.

DW: На конгрессе в Москве главной была тема ответственности интеллигенции в России в условиях раскола общества. Какие проблемы высветили события, связанные с Украиной?

Леонид Гозман: Мне кажется, что процессы, происходящие в российском обществе, ни в коем случае нельзя оценивать упрощенно и сводить к чьей-то злонамеренности. Это неправильный подход, заслоняющий реальную картину и реальные проблемы. Надо понимать, что сейчас в России идет поиск того, что называется успешной идентичностью - "Мы правильные, мы развиваемся, и развиваемся хорошо". Хотя я не приветствую то, в какую сторону это ведет, но само по себе это нормальное желание народа.

Успешная идентичность обычно основана на неоспоримых достижениях. Например, американцы чувствуют свою успешность потому, что жить и работать в США стремятся люди из многих государств мира. Жители Германии гордятся высоким качеством своей техники и гением инженерной мысли. В России с этим сложнее, потому что качество жизни у нас по сравнению с развитыми странами низкое, и бренд товаров "Made in Russia" пока не работает.

Долгое время россияне справедливо считали решающим вклад в победу во Второй мировой войне, и без всякой пропаганды 9 мая всегда было праздником, объединяющим страну. Но время идет, и сейчас поддерживать ощущение успешной идентичности многим помогает концепция "осажденной крепости": "Все против нас, но сделать с нами ничего не сможет ни Европа со своими гей-парадами, ни центр зла Америка". Это абсолютно искаженная, иллюзорная картина мира, но она отражает потребности народа в успешности. На этом во все времена играли недобросовестные политики, например Гитлер в Германии. На этом же сейчас пытаются сыграть в России.

- Можно ли говорить о расколе в обществе, если политику Путина в отношении Украины, согласно данным "Левада-центра", поддерживают 86 процентов россиян?

- Нет, раскол - это когда 60 процентов за одно, а 40 процентов - за другое. В данном случае в России раскола нет, большинство выступает "за". Но я считаю, что это большинство не право. Так же считают и те, кто участвовал а конгрессе российской интеллигенции. Тем не менее, ситуация в обществе такая, и с этим нельзя не считаться.

- До российско-украинского конфликта у западных политиков были основания считать, что Россия пусть медленно, но движется в сторону демократии. Чем можно объяснить решение Путина утверждать успешную идентичность россиян и величие страны за счет аннексии Крыма и противостояния с Украиной и Западом?

- Не стоит сводить нынешние отношения Запада и России только к имени Путина. Если мы хотим разобраться, что происходит, то надо понимать, что у российского руководства раздражение и обиды накапливались не один год. У нас была перспектива интеграции с демократическими странами в начале 90-х годов, когда под флагом этой идеи шла антикоммунистическая революция в Советском Союзе. В Москве в дни путча в августе 1991 года я видел самодельный плакат, на котором Белый дом американский и Белый дом российский протягивают друг другу руки, и тогда все были к этому готовы.

Я был одним из авторов программы партии "Демократический выбор России", в которой было написано, что к 2017 году мы считаем реальным полноправное членство в европейском сообществе, а затем - и в НАТО, что было бы хорошо для всего мира. Тогда были упущены возможности не только нами, но и западными лидерами, которые несут свою ответственность за то, что события в России развиваются так, а не иначе.

Говорю это не потому, что пытаюсь как-то оправдать нынешние действия российского руководства. Но если представлять целостную картину для оценки ситуации, то недопонимание значимости интеграции России в западный мир сыграло отрицательную роль. И нынешнее желание восстановить успешную идентичность россиян и величие страны надо воспринимать не как заговор Путина против Обамы, а как объективный и сложный процесс.

Другое дело, что восстанавливают эту идентичность самым топорным и неправильным способом из всех возможных - за счет присоединения Крыма, территорию которого я лично считаю чужой.

- Насколько отвечает интересам России национальная идея особого евразийского пути, о которой говорят кремлевские идеологи?

- Я считаю, что некий "особый путь" - это путь в тупик для России, да и для любой другой страны - Ирана или Беларуси. Есть магистральный путь развития цивилизации, и нам надо идти по нему. Он тяжелый, и может быть со сбоями, как и у всего мира. Мы сошли с него в 1917 году. В 90-х годах Ельцин и Гайдар возвратили нас на этот путь, а теперь Россию опять пытаются от него отвернуть.

Период реформации всегда крайне тяжелый. История показывает, что после великих революций неизбежно наступает период замораживания, и мы - не исключение. Так что не думаю, что в ближайшем будущем в России стоит ждать изменений к лучшему. Но все же надеюсь на некие объективные процессы.

На то, что технологическое развитие страны потребует союза со всем человечеством. На то, что в России вырос средний класс, который вовсе не хочет Пхеньяна или Багдада, а хочет жить, как живут люди во всем цивилизованном мире. Надеюсь на российскую молодежь, которая вообще не понимает, что это такое - "евразийство". И очень рассчитываю на победу разума.