Руины, голод, чувство локтя: беженцы тогда и сегодня

Поздним летом 1945 года десятилетний Вернер Кроковски (Werner Krokowski) с матерью, бабушкой и сестрами, тетей и ее тремя детьми добрались, наконец, голодные и изможденные, до западногерманского городка Хельмштедта. Их одиссея с востока на запад Европы продолжалась несколько недель: они ели то, что давал им лес или солдаты-победители, передвигались в переполненных поездах и пешком - из зоны оккупации советских войск в британскую зону.

Европа-1945: континент в движении

Вернер Кроковски и его семья были маленькой песчинкой в 12-миллионной лавине беженцев, вынужденных покинуть свои родные места после окончания Второй мировой войны и осевших в разрушенной Германии. Вернер родился в восточной Пруссии, на территории нынешней Польши. Еще во время войны союзники по антигитлеровской коалиции - США, СССР, Великобритания и Франция - выработали план по послевоенному переустройству Европы. Спустя два месяца после капитуляции нацистской Германии представители стран-победителей на конференции в Потсдаме (17.7. - 2.8.1945) окончательно установили будущие государственные границы на континенте. Одним из последствий послевоенного передела стало новое европейское переселение народов.

Советский Союз, понесший наибольшие потери во время войны, получил территории на востоке Польши. К Польше отошли бывшие немецкие земли: большая часть Западной Пруссии и две трети Восточной Пруссии, Померания и Силезия. К Чехословакии - часть Богемии. В положении беженцев оказались, главным образом, этнические немцы. Миллионам пришлось покинуть свои родные места и начать с нуля на чужбине. Кроковски осели в Хельмштедте, где их приютили родственники - 11 человек в одной квартире. Присоединился к ним позднее и отец Вернера, долгое время числившийся пропавшим без вести: пересек всю Германию на велосипеде.

Германия в руинах, дефицит жилья

В Хельмштедте тетя Вернера, наконец, смогла показать врачу своего сына, в ту пору семилетнего мальчика, у которого в пути постоянно чесалась и болела нога. "Когда русские пришли в восточную Пруссию, в моего дядю стреляли, он как раз держал моего двоюродного брата на руках", - вспоминает Вернер. "Оба упали. Дядя погиб на месте, брат закричал, но снова поднялся на ноги. В суматохе никто и не понял, что он тоже получил ранение. Когда тетя к нам зашла в гости уже после визита к врачу, она показала извлеченную из раны пулю".

Вернер и его близкие провели два месяца в транзитном лагере для беженцев в Зальцгиттере. Затем их поселили в барак из бетонных плит. Вплоть до 1960-х годов многие беженцы продолжали жить во времянках, в которых зимой было дико холодно, а летом невыносимо жарко. Германия в ту пору лежала в руинах, многие города были разрушены во время бомбардировок, жилья не хватало на всех. Во многих местах беженцев принудительно расселяли на подселение у местных жителей. Конфликты были обычным делом. Беженцев, хотя те и говорили на немецком языке и являлись этническими немцами, воспринимали как чужаков, обзывали "поляками".

Адаптация к новым условиям: путь к успеху

Беженцы и изгнанные на протяжении всего времени, что находились в лагерях и общежитиях, оставались в изоляции от местного населения. Тот факт, что бездомные получали выгодные кредиты на строительство жилья, вызывал зависть. Разделение проходило и по конфессиональному признаку: беженцев-протестантов, оказавшихся в католических регионах, селили отдельно и наоборот, разграничение такое сохранялось на протяжении десятилетий. В школах даже проводили разграничительные линии, которые детям запрещалось переступать.

Лишь постепенно началась интеграция пришлых и местных. Вернеру Кроковски, которому в январе 1946 года исполнилось 11 лет, было легко заводить новые контакты. Он основа пошел в школу, в его классе были беженцы из Силезии или Померании и местные дети. Насмешки одноклассников, которые имитировали его восточнопрусский диалект, он парировал, пародируя их правильное произношение - и учил, таким образом, литературный немецкий язык.

Взрослым было сложнее привыкать к новой жизни. "Мои родители только и говорили, что о Восточной Пруссии. Они хотели вернуться туда". В то время как взрослые предавались несбыточным мечтам о возвращении на потерянную родину и организовывались в общества изгнанных и соотечественников, молодежь приспосабливалась к реальности.

"Важным фактором, способствующим интеграции, было участие во всякого рода клубах по интересам, например, в церковном хоре", - говорит историк Марита Краусс (Marita Krauss), которая занимается много лет этой темой. - Или в спортивных клубах. И так остается по сей день: кто может голы забивать, тому везде рады".

Работа, свадьба, дом: экономический расцвет

Для восстановления экономики и инфраструктуры Германии в 1950-е годы нужны были рабочие руки. Вернер Краковски выучился на слесаря на металлургическом комбинате, в 1953 году сдал профэкзамен. Но дома, в стесненных жилищных условиях, он спал в одной кровати с братом, вернувшимся в 1946 году из плена, до тех пор, пока брат не женился. Со временем, однако, дела у него начинали стремительно идти в гору - он приобрел мотоцикл, затем автомобиль, в 1962 году сам обзавелся семьей, переехал с женой в отдельную квартиру. У него родились две дочери, он построил дом. Западная Германия, вошедшая в фазу так называемого "экономического чуда", стала его новой родиной.

История Вернера Краковски показывает, как работает интеграция. "На опыте всех стран, которые принимали у себя потоки беженцев, можно видеть, как полезно сразу же предоставлять людям возможность работать", - указывает историк Марита Краусс. Такой подход, уверена она, может облегчить интеграцию и беженцам из Сирии и других стран Африки.

Принудительная интеграция в ГДР

В то время, как в ФРГ беженцы, как Вернер Кроковски и его близкие, активно участвовали в построении "экономического чуда", в ГДР им было отведено место в плановой экономике. Но если на западе изгнанные поддерживали свои традиции в рамках своих обществ и товариществ, то на коммунистическом востоке они были интегрированы в единый немецкий народ. Их называли "новыми гражданами" или "переселенцами", создание обществ изгнанных было запрещено.

И это было ошибкой, полагает историк Марита Краусс. "Сегодня мы знаем, что интеграция проходит проще, когда человек врастает в новое общество, не расставаясь со своей культурой. Различные культурные объединения, типичные для иммиграционных стран, являются для мигрантов своего рода защищенным пространством в чужой поначалу среде".

Беженцы как шанс для Германии

Достойное проживание, готовность к адаптации, работа и общественное признание - это важнейшие факторы успешной интеграции мигрантов, как в прошлом, так и в наши дни. В отличие от беженцев послевоенного времени, которые, по крайней мере, говорили на том же языке, что и местные жители, и принадлежали к тому же культурному кругу, нынешние мигранты сталкиваются с несравнимо более сложными проблемами. Но и они приносят с собой потенциал и способности, которые заслуживают того, чтобы быть открытыми и использованными.

Когда Вернер Кроковски сегодня видит или читает репортажи о беженцах, на него накатываются воспоминания о его собственных мытарствах. "Не думайте, что нас тогда принимали с распростертыми объятиями", - говорит он. Поддержку он тогда чувствовал в лице таких же беженцев, как он, размещенных во временных приютах. Эта общность судьбы и была тем самым фундаментом, с которого он начал строить свою новую жизнь на чужбине.