02.08.2001 Албания и албанцы

Это первая из целой серии передач, в которых мы попытаемся разобраться в том, что происходит сейчас в Македонии, в Косово и вообще на территории бывшей Югославии. К сожалению, ситуация там значительно сложнее, чем пытаются это представить те средства массовой информации и политики, для которых албанцы - бандиты, понимающие только язык оружия и выдвигающие только смехотворные и заранее неприемлемые требования. С этим тесно связан и ещё один вопрос: можно ли говорить, что Запад занимает проалбанскую позицию? Но начнём по порядку.

В курортном городке Охрид, где происходят сейчас переговоры между македонским правительством, представителями албанского меньшинства и западными посредниками атмосфера меняется в течение дня по несколько раз. Уныние вдруг сменяется оптимизмом, который улетучивается, как только приходит сообщение о новых стычках между албанцами и правительственными войсками. Стороны вот уже несколько недель не могут решить один вопрос: можно ли уступить албанцам и сделать их язык вторым государственным языком в Македонии.

Одни считают - ни в коем случае албанцам ни в чём нельзя уступать. Другие готовы допустить его в качестве государственного в тех районах, где албанцы составляют более 20% населения. Третьи считают, что албанский язык нельзя делать вторым государственным, но усилить его значение можно. Представители НАТО и США настаивают на том, чтобы спорящие стороны сделали, прежде всего, какие-то символические политические жесты: албанские повстанцы ушли за линию, на которой они находились до начала переговоров, а македонские власти объявили бы амнистию для повстанцев. Но и в Македонии, и в других странах, ранее входивших в Югославию, нередко можно услышать, что любые уступки албанцам будут поощрять их к борьбе за идею "Великой Албании".

На вопрос насколько справедливы эти страхи, я попросил ответить у московского политолога Дмитрия Тренина, заместителя директора Московского Центра Карнеги, руководителя программы "Проблемы внешней политики и безопасности".

- Во-первых, есть албанский вопрос. И это стало совершенно очевидно после распада Югославии. Действительно, есть албанское меньшинство, которое в славянских государствах не хочет жить. По крайней мере, уже сейчас. Это уже точно можно сказать об албанцах в Косово, и скоро можно будет сказать об албанцах в Македонии. Жить они в славянском государстве, в одном государстве со славянами не будут.

Есть объективный албанский вопрос. С одной стороны, объективный, с другой стороны - это результат и войны в Косово, и того, что происходит в Македонии, гражданской войны. Это одна сторона дела. Есть и другая сторона. Существуют люди, которые сделали себе имя на национализме. Они верят в свою историческую миссию, участвовать в создании или руководить созданием Великой Албании. Такие люди есть, но их, наверное, немного.

И третья группа - наиболее хорошо организованная - это те, кто использует Великую Албанию - не столько лозунг, сколько те потрясения, которые сопровождают появление этого лозунга и албанского вопроса - чтобы решать вопросы личного обогащения. Чтобы использовать Албанию, Косово, какие-то районы Македонии в качестве базы для операций с наркотиками, оружием...

- Почему же тогда американцы, Запад, НАТО поддерживают албанских боевиков?

- Я думаю, что здесь мало, что изменилось. Американцы в своё время действительно приняли, на мой взгляд, очень спорное решение поддерживать УЧК в качестве единственной силы, способной противостоять Милошевичу в Косово. И в ходе борьбы с Милошевичем у американцев, особенно у тех лиц, которые непосредственно осуществляли эти контакты, возникли довольно тесные связи с организацией, которую ещё незадолго до этого администрация Клинтона обвиняла в том, что она занималась незаконной деятельностью, контрабандой наркотиков, в частности. Фактически это была мафиозная организация. Но логика борьбы с Милошевичем породила этих, странных на первый взгляд, партнёров.

Сегодня же мы пожинаем плоды этой политики. Т.е. для того, чтобы удерживать минимальный порядок в Косово и для того, чтобы обеспечить безопасность своих собственных войск, американцы вынуждены идти на сотрудничество с УЧК. Я думаю, что, придя в Косово и разместив там достаточно небольшой гарнизон американских войск, это чуть больше пяти тысяч человек, американцы оказались заложниками тех, кого они так опрометчиво сделали своими союзниками.

УЧК, на мой взгляд, совершенно недвусмысленно даёт понять США, что лишь добрая воля УЧК является гарантией безопасности жизни американских солдат. Я бы сказал, что здесь имеет место, по крайней мере, скрытый шантаж американцев со стороны УЧК. Американцам приходится поддерживать УЧК, чтобы сохранить хоть какой-то порядок в Косово, который не может быть обеспечен с помощью относительно небольшого контингента НАТО. Ведь ничего не получилось с созданием гражданской администрации, полиции, которая была бы независимой от УЧК и миротворческих сил, которые стоят за ней.

Нечто подобное происходит и в Македонии. Американцы не имеют сил, или готовности к их использованию, чтобы реально положить конец использованию Косово в качестве плацдарма в операции по дестабилизации, по изменению положения в Македонии. Американцы и их союзники могли бы конечно попытаться более серьёзно защищать независимость и территориальную целостность Македонии, но это потребовало бы жертв. На эти жертвы ни США, ни их союзники идти не хотят. Это вновь заставляет США идти на компромисс с УЧК и теми силами в Македонии, которые сейчас стремятся изменить ситуацию в стране в свою пользу, что делает западную политику в известной степени заложницей албанских радикалов. На мой взгляд, это серьёзный момент и я боюсь, что такая политика со стороны Запада не приведёт к хорошим результатам, в том числе и для самого Запада.

- А почему нельзя сделать ставку на умеренных, типа Руговы?

- Дело в том, что война фактически выбросила этих людей на обочину косовской политической жизни и даже ещё дальше. Политическая власть находится в руках теневых лидеров. В руках представителей тех сил, которые, выступая в качестве борцов за национальное освобождение, за права албанского населения, фактически являются частью разветвлённой криминальной организации, которая преследует свои вполне конкретные материальные цели. И здесь американцы могут мало что сделать. Ругова, к сожалению, не получил того шанса, который мог бы получить. И это не вина американцев. Ругова в послевоенной ситуации не является серьёзной политической фигурой. К сожалению ситуация в Косово зашла слишком далеко, чтобы можно было говорить о нормальном политическом процессе. Это очень криминализированный регион. И говорить о продвижении к демократии очень-очень трудно.

Иногда можно услышать, что американцы сделали ставку на албанцев из чисто прагматических соображений. Зная, что прирост населения у албанцев идёт значительно быстрее, чем у любого другого народа Балкан, и, таким образом рассчитывая, что в обозримом будущем албанцы станут основной нацией на Балканах.

- Такая логика в принципе может существовать, но, скорее всего не в головах американцев. У них была другая логика, тоже достаточно прагматическая. Американская политика в том, что касается Балкан, это политика коротких дистанций. Американцы пошли на союз с албанцами для того, чтобы нанести удар по Милошевичу. Убрать Милошевича из Белграда, что им, в конце концов, и удалось. Американцы не делали ставки ни на албанцев как таковых, ни на албанцев и мусульман в Боснии, только потому, что они являются "поднимающейся силой". У американцев были другие соображения. В любом случае они были весьма прагматичны. И это были соображения скорее конъюнктурного плана, чем стратегические.

- Можно ли в Македонии обойтись без вооруженного вмешательства извне, возможен ли мирный выход?

- Я хотел бы, чтобы был мирный выход уже сейчас, хотя мы уже не находимся в состоянии мира. Война началась, по крайней мере, уже несколько недель. Поэтому можно говорить о мире, но не о том мире, который предотвращает вооруженный конфликт, а о том, который завершает конфликт. Но до завершения конфликта далеко. И то, о чём говорят сейчас - это временное решение, перемирие, передышка. Процесс будет идти дальше. И я боюсь, что нам придётся ещё долго заниматься и Македонией, и Косово, и Балканами в целом.

Албания и албанцы – эти слова мы слышали и повторяли за последнее время не раз. Кто с ненавистью, кто со страхом, но большинство с пренебрежением. Что мы знаем об албанцах и откуда появилась, например мысль о "Великой Албании", о которой сейчас столько говорится? Попробуем, с помощью Виктора Кирхмайера разобраться в том, что известно об этом малом народе, нечаянно оказавшемся в центре внимания всего мира.

"Албанцу, появившемуся на свет, кладут в колыбель розу и пистолет, а в уста - песню" - уверяет старая албанская пословица, подтверждая загадочность албанской души. Албанцев либо идеализировали, представляя их романтическими героями, либо наоборот - выставляли в неприглядном свете как диких горцев. О происхождении албанцев известно не много. Считается, что албанский народ сформировался в 11-ом веке, когда у населения региона появилось общее самоназвание - "арберы" или "албанцы". Потомки албанцев, выехавших в Италию и другие страны в самом начале османских завоеваний, продолжают называть себя по-старому, а в самой Албании к концу 18-го века утвердился новый этноним - "шчиптары". Страну стали называть "Шчиперия" - "страна горных орлов". По другой версии, "шчиптары" - это люди, говорящие понятно, то есть по-албански, поскольку "шчип" переводится как "понимать", "разуметь". О специфических албанских традициях, таких, как "канун", то есть традиционное право, "беса" - "клятва чести" и "джьякмаррйе" - "кровная месть" написано немало.

Кстати, авторы редко обращали внимание на то, что закон кровной мести направлен на предотвращение убийства. То есть: "не убивай, если не хочешь, чтобы и тебя убили". Албанцы не склонны верить в справедливость государственных органов правосудия и до недавнего времени считали самосуд наиболее подходящим методом решения споров. Что не удивительно, если принять во внимание опыт, накопленный за века османского владычества, и за десятилетия господства интервентов и коммунистов.

Тем законам, что принимались в столице, в провинции подчинялись неохотно, и то лишь, если эти законы не противоречили "кануну", то есть сложившемуся в средние века "горскому праву". Кстати, албанский канун во многом напоминает "адат", то есть основывающуюся на обычаях правовую систему народов Кавказа. Канун касается всех аспектов жизни общества: экономических, социальных, описывает свадебные и похоронные ритуалы. Впервые албанский "канун" был записан и издан итальянской академией наук в 1941-ом году.

Данные многочисленных лингвистических, археологических и антропологических исследований позволяют предполагать, что современные шчиптары являются потомками древнего населения западной части Балканского полуострова - иллирийских и отчасти - фракийских племён. Предполагается, что современный албанский язык также является непосредственным продолжением иллирийского языка. Современные исследователи, как, например, Селами Пулаха, из Института истории Албанской академии наук на основе анализа этнической и лингвистической непрерывности доказывает, что исконная этническая территория албанцев включает части Македонии, Черногории и Сербии. С этим, наверное, можно спорить.

Государство древних иллирийцев, сложившееся более трёх тысяч лет назад, занимало территорию современных Далмации, Хорватии, Боснии и Герцеговины, Черногории и значительную часть Сербии. Его столицей был город Шкодер. Название народа, наследниками которого считаются современные албанцы, происходит от слова Иллус - "звезда". Так звали первого иллирийского государя, сведения о котором история донесла до нас. Геродот описывает иллирийцев, как довольно примитивных людей, покрывавших тело татуировками и приносивших своим богам человеческие жертвы. Другие античные авторы сообщают, что иллирийцы слыли общительными и гостеприимными людьми, особенно славились своей воинской доблестью. Женщины пользовались равными с мужчинами правами и нередко даже возглавляли племенные союзы.

Наибольшего могущества Иллирия достигла в 232-ом году до нашей эры, во время правления королевы Теуты, которую историки называют «иллирийской Екатериной Великой». Обладая хорошо укреплёнными портами, иллирийский флот наносил серьёзный ущерб Риму, грабя прибрежные районы, что побудило Римский Сенат объявить Теуте войну. Постепенно Иллирия попала в зависимость от Рима. Римское господство оставило заметные следы в языке и культуре албанцев. А когда в конце 6-го века в Албании появились славянские племена, то и они оказали заметное влияние на коренное население. Но об этом и обо всём остальном - через две недели.