17.07.2001 «Таинственная история»: Дюрер и Рембрандт в треугольнике Бремен-Баку-Нью-Йорк

Наверное, если бы по этой истории кто-то написал киносценарий, то просвещённая публика отворотила бы нос: фи, опять русские, опять мафия, опять похищения... Надоело! Очень может быть, что в том же духе высказалась бы и ведущая этой передачи: действительно, уже надоело, что мировое зло разговаривает с восточноевропейским акцентом.

В четверг, 19 июля, в Нью-Йорке состоится торжественная церемония: уже вылетевший в Соединённые Штаты директор Бременского художественного музея Георг Абегг примет уз рук представителей американского таможенного ведомства 12 ценных рисунков, на оборотной стороне которых ещё виден штамп бременской коллекции, из которой они исчезли в 45-ом году.

Мой коллега Райнер-Бертольд Шоссиг не поленился отправиться в Бремен, чтобы разобраться в деталях этой истории.

- Ещё в 1993-ем году сотрудники бременского музея «взяли след» исчезнувших за полвека до того рисунков. А именно, это произошло в связи с организованной в Баку выставкой, где были выставлены и рисунки, о которых сейчас идёт речь. Немецкая сторона сделала официальный запрос относительно происхождения рисунков, однако все попытки контакта были тут же заблокированы азербайджанской стороной, как на уровне художественного музея Баку, так и на уровне правительства.

Больше того, видимо, именно интерес немецкой стороны сыграл решающую роль в дальнейшей судьбе рисунков: вскоре после выставки они таинственным образом были похищены из азербайджанского художественного музея. Правда, то обстоятельство, что похитителям удалось завладеть рисунками, не сломав ни одного замка и ни одной двери, наводило на нехорошие мысли.

- Затем рисунки неожиданно оказались в руках некоего японского бизнесмена. Совместно с одним мастером спорта по боксу и азербайджанской дамой, находившейся в должности прокурора, он пытался сбыть эти рисунки сперва на чёрном художественном рынке Европы, а затем – Соединённых Штатов. В конце концов, состоялся контакт с представителями аукциона «Сотербис» в Нью-Йорке.

Сотрудники аукциона незамедлительно проинформировали соответствующие органы, но задержать торговцев не удалось – они исчезли вместе со своим товаром. На этом этапе в процесс поиска включились хозяева – Бременский музей. Одна из сотрудниц музея специально отправляется в Соединённые штаты, где выдаёт себя за лицо, заинтересованное в приобретении этих рисунков. С таможенными и полицейскими органами США заключается договорённость, согласно которой за владельцами рисунков была установлена слежка. В результате задержали одну из похитительниц – гражданку Азербайджана Натаван Алескерову. Её муж, также причастный к похищению рисунков, Айдын Ибрагимов, находится в розыске. Постепенно полиции удалось отыскать и все 12 рисунков, которые были распределены по различным местам хранения.

- Это расследование является важным прецедентом, и, прежде всего для американской стороны: этот успешно завершившийся процесс впредь позволит американским правоохранительным органам более эффективно бороться с теми, кто приобретает ворованные предметы искусства. Раньше существовала некая «серая зона», для продажи было достаточно заключения экспертов о подлинности рисунка и голословного утверждения, что их происхождение «теряется в тумане истории». Теперь же эта «серая зона» станет значительно более прозрачной.

Среди двенадцати рисунков наиболее ценные – два рисунка пером, принадлежащих руке Альбрехта Дюрера, 1494 и 95 годов. Один из них изображает мадонну с младенцем, второй называется «Женская купальня». Это один из самых знаменитых рисунков великого мастера. Он считается вехой в развитии эстетики изображения обнажённого тела, в переходе от средневековой эстетики к возрожденческой. Кроме того, возвращению подлежит ценная гравюра Рембрандта и графические работы других немецких, голландских и французских мастеров. Но как попали эти гравюры в Баку, Райнер-Бертольд Шоссиг:

- Точно проследить этот путь невозможно. В конце войны коллекция Бременского музея была вывезена под Бранденбург, в замок Карнцов. В 45-ом году замок стоял безо всякого присмотра, чем, насколько известно, воспользовались как местные жители, так и солдаты красной армии.

Однако значительная часть коллекции, графическое собрание которой насчитывало полторы тысячи единиц хранения, была централизованно перевезена в Москву и оттуда распределялась по музеям страны. Наиболее лакомые куски получили Эрмитаж и московский Пушкинский музей. Значительная часть коллекции была отправлена в Баку. Почему – никто не знает. Может быть, за тем же письменным столом было принято и решение отправить библиотеку Бременского университет в Ереван, откуда она и вернулась в прошлом году в Германию. Кстати, из Бакинского музея похищены были не только бременские рисунки, в общей сложности пропали не много не мало 275 картин и рисунков. 193 из них также уже оказались в сетях американский таможенников и будут возвращены Азербайджану. 26 июня президент Азербайджана Гейдар Алиев подписал распоряжение о передаче Германии пресловутых 12-ти рисунков. Впрочем, этот жест был важен скорее для Азербайджана – картины в любом случае вернулись бы в Бремен по решению американского суда.

Что касается единственной из находящихся в руках правосудия похитительницы, Натаван Алескеровой, то она заявила на суде, что не виновата, что её подставили и пообещала в будущем, когда сложится «соответствующая ситуация», обнародовать имена высокопоставленных азербайджанских чиновников, причастных к вывозу картин.

Как и все жители больших городов, берлинцы - народ невежливый. Они толкаются на улицах и порою обзывают друг друга нехорошими словами. Видимо, эта негативная энергия требует компенсации, поэтому неудивительно, что в городе ежегодно проходят несколько демонстраций, посвященных одной теме – любви.

Крупнейшая из них – хоть и изрядно облинявший, но всё ещё знаменитый «лав-парейд» должен состояться в ближайший уик-энд. Сергей Невский о «любовных настроениях» на улицах немецкой столицы:

В начале июня берлинцы демонстрируют свою любовь к представителям других национальностей. Это называется «карнавал культур». Потом на очереди демонстрация любви к себе подобному. Это – Кристофер Cтрит Дей – парад сексуальных меньшинств.

Наконец, ежегодно в середине июля проходит праздник всеобщей любви, который так и называется - Love Parade.

В этом году ему исполняется 10 лет. За это время Love Parade успел превратиться из небольшого маргинального сборища любителей музыки в стиле техно в один из самых массовых европейских уличных праздников. Ритуал повторяется из года в год: по главной улице ползут грузовики с репродукторами. За грузовиками тянется танцующая молодежь в разноцветных одеждах.

В середине девяностых, когда техно стало массовых явлением, у посетителей Love Parade сложился узнаваемый стиль. Барышни приходили на парад в ядовито-зеленых мини-юбках, в туфельках на платформе, в косички были вплетены цветы подсолнуха.

Юноши, напротив, являлись с обнаженным торсом, часто тоже в юбках, но макси, и с огромными водяными пистолетами. Всё в целом напоминало атмосферу первого бала: кружево белых платьев, первый вальс и робкие несмелые поцелуи. Однако когда число гостей Love Parade перевалило за миллион, настроение стало портиться.

Барышни начали жаловаться на изнасилования, а берлинцы - на мусор и уничтожение природы. Действительно, после того как шествие перенесли в центральный городской парк Тиргартен, жители окрестных районов поняли, что «выжженная земля» - это не метафора.

Но самое страшное преступление, конечно, состояло в тотальной коммерциализации Love Parade.

Во-первых, организатор, фирма Planetcom, стала брать налог за участие в мероприятии. Отныне всякий, кто решился вылезти на демонстрацию со своим грузовиком, должен был выложить немалую сумму. Этим воспользовались коммерческие организации и политические партии. И начиная с 98-ого года вместе с ди-джеями и техно клубами, за любовь стали демонстрировать «Кэмел», «Кока-кола» и даже консервативный Христианско-демократический союз. Народ возмутился, и коммерческо-пропагандистские грузовики из участия в параде изъяли, но дух протеста искал себе выхода и, наконец, нашел его в анти-лав-парейде.

В этом году противники Love Parade перешли в наступление. Сначала организация под названием «союз защитников Тиргартена» опередила устроителей техно-праздника и зарегистрировала свою демонстрацию как раз в то самое время и в том самом месте, где должен был проводиться Love Parade. Затем в игру включилась загадочная организация под названием „Bembelterror“. Она объявила о намерении провести параллельно официальному шествию демонстрацию протеста под девизом, который, несколько смягчая острые углы, можно перевести как «В гробу я видал вашу любовь».

И наконец, группа ностальгически настроенных граждан, тоскующих по утраченной атмосфере первого бала, объединилась в «союз за поддержку и развитие Гедонистических форм жизни» и - в отчаянном стремлении возродить дух всеобщей эйфории - учредила на старом маршруте Love Parade так называемый Carneval Erotika. Увидев столько благородных порывов, берлинское городское начальство поспешило объявить третью июльскую неделю «неделей любви» - почти что по Оруэллу.

Гуляя в прошедшую субботу по Берлину, я сперва решил посетить сторонников ненависти, они же – противники всеобщей глобализации, обогащения и прочего мирового зла.

Сделать это было нетрудно: участники fuckparade стекались к Александрплатц сразу с трех сторон. Настроение у них было подавленное, накануне берлинский суд запретил им использовать грузовики с репродукторами, поскольку судьи не признали fuckparade некоммерческой политической акцией.

Демонстрантам было грустно. О чем они мне прямо и заявили.

- Это свинство, что мы не можем выступать с музыкой как любая нормальная демонстрация. Без музыки - никакого настроения.

В действительности, политическая программа у демонстрантов была, причём очень недвусмысленная. Её суть состоит в протесте против так называемой «джентрификацией» - вытеснения малоимущих берлинцев из старых районов города на окраины (процесс, сходный тому, который происходил в 60-70 годы в Москве). В манифесте, выпущенном к пятилетней годовщине «Парада ненависти», как еще называют fuckparade, Франкфуртский ДиДжей Мартин написал следующее:

«Мы протестуем против превращения исторического центра в диснейленд, начинённый телекамерами частных служб охраны, против разрушения жизненного пространства социальных и культурных меньшинств, а также коммерческого использования техно в качестве музыки, представляющей культурные интересы новых богатых»

Цель вполне благородная, хотя и безнадежная. Нельзя остановить превращение берлинского центра в Диснейленд, в своего рода резервацию, где компактно проживают «новые берлинские» и разгуливают туристы. Нельзя по той простой причине, что людям, в том числе и огромному количеству «новых берлинцев», полку которых всё пребывает, нравится там жить, а туристам – гулять, а где есть ажиотажный спрос, там не обходится и без спекуляций. Такова судьба центра во всех мегаполисах.

Теперь обратимся ко второй акции: к гедонистам – тем, что организовали эротический карнавал. Главным спонсором этого мероприятия выступил знаменитый берлинский ночной клуб «Кит-кэт». Знаменит он своей эксцентричной публикой. Путеводитель «ночной Берлин» описывает постоянную клиентуру этого заведения следующим образом: «фетишисты, садомазохисты, онанисты, гомосексуалисты, вуайеристы и студентки консерватории». И вот, все вышеперечисленное, кроме, разве что, студенток консерватории, погрузилось на грузовики и поехало с музыкой по Курфюрстендамм, самой респектабельной улице Западного Берлина. По обеим ее сторонам в ресторанах и кафе в этот час сидели пожилые пары и семьи с детьми. Большинство из них отнеслось к происходящему с доброжелательным интересом, а некоторые отважные старушки даже порывались приплясывать в такт танцующей массе.

- По-моему, это здорово. Если б я могла, я бы сразу же к ним присоединилась.

Единственное, что вызывает некоторое недоумение, это пафос, с которым организаторы «Эротического карнавала» представили свое детище берлинской публике. Получилось, что нам как бы преподнесли урок сексуальной свободы и раскованности. С грузовика. Но если разобраться, то чем, собственно, отличаются черная кожа и ошейники с шипами, в которых щеголяли участники шествия, от классического костюма-тройки или кожаных штанов баварского крестьянина? И в том, и в другом случае речь идет об этикете, соблюдении условностей в стиле одежды. Конечно, в садомозохистском клубе эти условности несколько отличаются от общепринятых, но, все-таки, причем здесь свобода? И гедонизм?

А в Тиргартене в это время мокли под дождем защитники окружающей среды. Отменить Love Parade им не удалось, только перенести на неделю, и собравшиеся были явно недовольны этим неполным успехом.

«Что до Тиргартена, ему все равно, когда его разрушат, 14-го или 21-го...», – сетует один из участников демонстрации протеста.

Борьбу за сохранение Тиргартена очевидно продолжат и на следующий год, если Love Parade, причина волнений, не отомрёт сам собой.

А отмереть ему самое время. Эпоха техно кончилась, международный рейв, с его нереальной, неоновой эйфорией сменился обычным немецким пивным праздником. Сама идеология радости и прожигания жизни, оживлявшая поп-культуру начала 90-х, сгинула. И никто не знает, что придет ей на смену.