40 лет "Пражской весны": Современники событий из ГДР вспоминают

В то время как в Западной Германии в 1968 году росло и ширилось студенческое движение, граждане ГДР, затаив дыхание, следили за попыткой чешских реформаторов под руководством Александра Дубчека построить "социализм с человеческим лицом". Ввод войск стран Варшавского договора в Чехословакию положил конец пражскому эксперименту, а вместе с ним и надеждам многих восточных немцев. В утро 21 августа 1968 года голос диктора радио ГДР, зачитавшего 12-минутный текст заявления ТАСС, разбил мечты о демократизации социализма.

"ТАСС уполномочен заявить, что члены партии и правительства Чехословацкой Социалистической Республики обратились к Советскому Союзу и другим союзным государствам с просьбой срочно оказать помощь, в том числе помощь оружием, дружественному народу Чехословакии".

Танки вошли в Прагу

Хартмут Цвар (Hartmut Zwahr) сидел за столом и пил кофе, когда неожиданно на кухню вбежала жена со словами "они вошли в Прагу". Цвар рассказывает, что все опасались, что это произойдет. А затем неприкрытая ложь со стороны Первого секретаря ЦК Социалистической единой партии Германии Вальтера Ульбрихта. Выставленная на показ атмосфера "великого братства народов".

Хартмуту Цвару в то время было 32 года. Полного надежд историка лейпцигского университета имени Карла Маркса в 1968 году горячо интересовала возможность обновления социализма в соседней Чехословакии. Семья Цвара происходит из лужицких сербов - славянского народа, издавна проживавшего на территории восточной Германии в Саксонии и Бранденбурге. Сам он свободно говорил на чешском языке, регулярно ездил в ЧССР, читал местные газеты, которые в Лейпциге в год пражских событий были нарасхват. В ГДР в лето 1968 года симпатии населения были на стороне Дубчека и его реформ. Ввод войск развеял сладкий сон о возможности построения "социализма с человеческим лицом".

Известие о вторжении вызвало подавленность в ГДР

По словам Цвара, вторжение оказало на него отрезвляющее, если не подавляющее воздействие. Демократизация Чехословакии, проводимая Дубчеком, была связана с освобождением нескольких тысяч политзаключенных, свободой слова, передвижений. Надежда на возможность всех этих преобразований умерла и у восточных немцев. Личным последствием пражских событий для Цвара стало то, что он сознательно ограничил свои контакты из опасения перед службами безопасности. Это был горький опыт.

В месяцы пражской весны Хартмут Цвар жил двойной жизнью. В университете он вел себя так, как полагается товарищу по партии. Вечерами же вел дневник о ходе партийных собраний, на которых тон задавали аппаратчики, а сторонники Дубчека из страха предпочитали помалкивать. Это дневник рассказывает о его внутреннем конфликте, его еретических мыслях, разочаровании повседневностью. Многие десятилетия спустя Цвар опубликовал свои записи.

Протест пасторской дочки

Неудержимый позыв к писательству в эти августовские дни почувствовала также и 17-летняя школьница Хильдегарт Беккер (Hildegart Becker) из Франкфурта-на-Одере. Хильдегарт, воспользовавшись пишущей машинкой своего отца - пастора евангелической церкви - совместно со своей подружкой и ее сестрой печатала листовки, направленные против вторжения. Эти воззвания девушки впоследствии рассылали по почте жителям города по адресам, взятым из телефонной книги. Когда оппозиционерки дошли до буквы "К" в дом пришли сотрудники "штази".

Сегодня Хильдегарт с улыбкой вспоминает о том неспокойном времени. В общей сложности девушки отправили 150 писем. Однако лишь немногие воззвания достигли адресата. Многие сами отнесли письма в "штази". Об этом Хильдегарт Беккер узнала лишь впоследствии из документов, сохранившихся в архивах Министерства государственной безопасности.

Аресты граждан ГДР

В период с 21 августа по конец ноября 1968 года в ГДР было начато расследование в отношении 1 290 граждан, которые рисовали плакаты, направленные против ввода войск в Чехословакию, распространяли листовки или публично выступали с критическими высказываниями. Для государства с тотальной системой контроля это была настоящая волна протеста. Среди арестованных оказалось много молодых рабочих, студентов, учащихся, в числе которых были и дети известных партийных деятелей и работников госаппарата.

Пасторскую дочь Хильдегарт Беккер арестовали через три недели после начала рассылки писем. Неизвестно сколько сотрудников понадобилось для того чтобы найти одну пишущую машинку. Однако три недели спустя, когда Хильдегарт направлялась в школу, рядом с ней остановилась машина. Ее попросили предъявить удостоверение личности и пригласили в машину, чтобы задать пару вопросов. А затем проехали каких-нибудь 500 метров и оказались на территории тюрьмы. С улицы в камеру доносился звон колоколов из церкви, в которой совершал богослужения ее отец. Несмотря на то, что Хильдегарт выросла в семье священника и не состояла ни в пионерской, ни в молодежной организации FDJ (Союз свободной немецкой молодежи - аналог комсомола в СССР), врагом социализма она тоже не была. Социалистические идеи сами по себе были для нее привлекательны. Равноправие, борьба с бедностью и так далее и тому подобное. Поэтому сама мысль о насаждении социализма при помощи танков молодой девушке казалась дикой.

После трех месяцев допросов, незадолго до Рождества, Хильдегарт Беккер отпустили на свободу. Государство не хотело без особой нужды обострять отношения с церковью. Хильдегарт смогла продолжить свое обучение, после получения аттестата зрелости она поступила в строительный институт, позже изучала теологию. С 1989 года она участвует в общественном движении граждан бывшей ГДР, выучила чешский язык. Ее лучшая подруга - чешка по национальности, а ее дочь учится в Брно. Хартмут Цвар стал известным историком. Вплоть до 2001 года он преподавал в лейпцигском университете. О "пражской весне" ему напоминает не только собственный дневник, но и сын Александр, названный так в честь Дубчека - героя реформаторского движения 1968 года.

Бернд Гресслер