Борис Надеждин: Я ничего не просил у российской оппозиции

Муниципальный депутат Московской области Борис Надеждин, выдвинутый кандидатом в президенты России на съезде партии "Гражданская инициатива" 23 декабря 2023 года, в интервью DW рассказал, как идет сбор подписей в поддержку его выдвижения, почему он считает свою избирательную кампанию уникальной, и как относится к поддержке со стороны российской оппозиции.

DW: Как проходит сбор подписей за выдвижение вас кандидатом в президенты России?

Борис Надеждин: Масштабы абсолютно огромные. Мы собираем подписи в 200 городах 65 регионов России и в 30 зарубежных странах, в частности, в Германии. Мне присылали фотографии из Берлина, Дюссельдорфа, Франкфурта-на-Майне, Бремена...

Я, честно говоря, уже давно утратил представление, где и сколько их собирают. Без всякого сомнения, мы соберем необходимое количество подписей. Думаю, что 25 января, максимум 26-го, закончим сбор, приступим к доставке подписей, потому что это отдельная огромная работа.

Представляете себе, из 200 городов - из одной Германии, наверное, из пяти городов - привезти все эти подписи, оформить, правильно упаковать. Это же целая история. Они же не просто так в мешке привозятся в Центризбирком, их упаковывают в папках по каждому сборщику. Еще проверить надо, все ли там хорошо. Сейчас у нас не будет проблемы, потому что мы соберем столько подписей. Даже боюсь назвать точное число, но это сильно больше 100 000, очевидно. И мы сумеем отобрать в Москве самые качественные.

- Инциденты есть какие-либо во время сбора подписей? Например, на Северном Кавказе.

- Давайте так - инцидентов массово нет. В 200 городах России у нас сейчас три случая, когда выгоняли наших сборщиков из торговых центров охранники. Потому что, вы знаете, мы начинаем сбор, и тут же выстраивается очередь огромная. И один случай - буквально только что мы с ним разобрались - это Татьяна Черненко, наша красногорская сборщица. Она собирала подписи, ее посадили в машину, увезли в полицию, но отпустили без составления протокола. Мы сейчас будем разбираться, кто надоумил полицейских это сделать.

Потому что, в принципе, мы же не нарушаем никакие законы, мы имеем право свободно собирать подписи. Больше чего-то тяжелого (нарушений. - Ред.) нет. Что касается Северного Кавказа, то я так скажу - большинство жителей Дагестана, Чеченской Республики и Ингушетии, которые поставили подписи за меня, а таких довольно много, сделали это в Москве, потому что мы в Москве собираем подписи со всей страны.

Непосредственно в этих регионах мы только в Ингушетии собираем. Я не хочу рассказывать, но в других регионах у нас не получилось организовать такую систему - ни в Дагестане, ни в Чеченской Республике. На самом деле жители всех практически регионов есть в Москве. В этом смысле мы будем сдавать подписи по всем регионам, кроме тех, которые, как бы это помягче сказать, недавно вошли в состав России.

- Вы наверняка анализируете, кто приходит и ставит за вас подписи. Есть какая-то социология на сей счет?

- Вот вы знаете, нет какого-то четкого ответа, на вид больше молодежи. Совсем молодых людей - 20 лет, 25, 30. Но есть и пожилые. Знаете, самый пожилой человек, который поставил за меня подпись, по моему, в Орле, - это бабушка 1936 года рождения.

- А в Уфу поедете?

- Я стараюсь объехать все мегаполисы. Уфа, конечно, - мегаполис. Я даже, наверное, хотел поехать. Просто сейчас у меня уже в ближайшую неделю были планы в Сибирь полететь, но не получится, видимо. Мне мой штаб говорит, что я должен быть на хозяйстве, потому что будет самый ответственный момент. На следующей неделе мы упаковываем и сдаем подписи в Центризбирком. И здесь весь опыт показывает, что надо идти в ЦИК. Мне, видимо, лично самому нужно будет просто спать, ложась на эти подписи, потому что мы предполагаем, что могут быть всякие истории.

- Вы ожидаете провокаций?

- Да, к сожалению, мы к этому тоже готовимся. Конечно, и охрана, и обеспечение безопасности, и конспиративные квартиры, где эти подписи хранятся, - все это есть. Потому что, на мой взгляд, остановить меня сейчас можно только одним каким-то таким способом. Если мы эти подписи сдадим, то дальше уже невозможно будет отказать мне в регистрации.

- Вас поддержали многие представители оппозиции, и в том числе и уехавшие из России. Они часто между собой спорят и не могут договориться, но тут прямо один за другим выступили в вашу поддержку. Вы с ними как-то это обсуждали или это чисто их инициатива?

- Абсолютно их инициатива. Собственно, из всех известных людей, которые меня поддержали, я лично знаком исключительно с Михаилом Борисовичем Ходорковским. Ну, понятно, мы оба из 90-х, он поддерживал партию Союз правых сил, мы с ним общались, и я защищал его, когда его судили, поручился за него. Но я вам должен сказать, что мы с ним с тех пор, как он 10 лет отсидел и потом вернулся, с этого момента мы с ним, можно сказать, не говорили. С днем рождения как-то поздравляли, но такого общения не было. Я никого об этом абсолютно не просил, ни о какой поддержке. То есть это безусловная поддержка.

- Они не ставили вам никаких условий?

- Я же с самого начала сказал, что это не я придумал. Есть российские законы. Они говорят, что кандидат (в президенты. - Ред.) не может принимать никакую поддержку из-за границы - ни финансово, ни организационно. И более того - от "иноагентов". Российские законы им запрещают вообще в любой форме агитировать. Поэтому, естественно, я не мог просить "иноагентов". У меня такая позиция, я (им. - Ред.) благодарен.

- Тогда их публичная поддержка вам мешает?

- Нет. Еще раз говорю, я не общался ни с Ходорковским, ни с кем. Я не просил у них ни денег, ни поддержки, ничего не просил. Но я благодарен любому гражданину России, который меня поддержал в законных формах. А, скажем, заявить у себя на YouTube-канале "голосуйте за Надеждина" любой гражданин России имеет право. Пока только - "ставьте подпись за Надеждина", еще не "голосуй". Надеюсь, что скоро будет и это.

- А что с партией "Яблоко"? С ними у вас как?

- Я в курсе тяжелой дискуссии, которая происходит в рядах партии "Яблоко". Просто потому, что огромное количество моих друзей в ней. Я же лично очень хорошо и много лет знаю всех этих людей - Григория Алексеевича Явлинского, Сергея Митрохина, Сергея Иваненко. У меня в друзьях в телефонной книге, наверное, больше 100 видных членов "Яблока".

Официально позиция этой партии - типа ждем. Но между нами - вы же не расскажете никому, да? Очень многие члены "Яблока" просто работают в моих штабах по всей стране. Понятно, у них такая всегда особая позиция. Я надеюсь, что когда меня зарегистрируют, они как-то более определенно выскажутся. Пока они официально не поддержали.

- А если на фоне массовой поддержки вашего выдвижения - я говорю об очередях, которые мы все увидели, - власти решат вас не зарегистрировать? Они же могут это сделать, как мы знаем.

- Я не представляю, как это можно сделать. Наша кампания, мое выдвижение и поддержка абсолютно уникальны за все время, как в России выбирают президента. Есть два обстоятельства, которых не было просто никогда вообще за эти уже 30 с лишним лет.

Первое - никогда не было такого, чтобы кампания кандидата в президенты шла полностью на пожертвования, на донаты простых людей. На нее не дает деньги государство, как политическим партиям. Мне не платят деньги какие-то фонды, которые Владимиру Путину перечисляют огромные средства, фонды в регионах. Мне перечисляют деньги десятки тысяч простых людей. Вот вчера мне перечислили деньги 3772 человека. Каждый - по 100 рублей или по 1000. На эти деньги я веду кампанию.

- Вы считаете, что стали таким кандидатом, который является олицетворением альтернативы?

- Да, конечно. И второе обстоятельство. Подписи на выборах в России собирали всегда - в 90-е годы, в нулевые, в 10-е, в 2018 году. Но никогда не было такого, чтобы в мороз тысячи человек стояли часами, чтобы поставить подпись. И это означает, что нынешняя кампания уже идет по какому-то совершенно потрясающему сценарию, которого действительно никто не ожидал.

- Но что, если в этой ситуации Кремль решит, что ему не нужен такой непредсказуемый сценарий?

- Меня надо было останавливать, видимо, сильно раньше. Как Екатерину Дунцову, которую не допустили даже до сбора подписей. Но теперь что со мной делать? Нет таких кандидатов, за которых бы ставили подписи в очередях на морозе люди, понимаете?

Формально у нас другие кандидаты тоже собирают подписи. Путин собирает подписи. Говорят, даже уже сдал какое-то количество. Собрал какие-то миллионы, но только никто не видел никаких очередей желающих поставить подписи за Путина. Были стенды в торговых центрах. Подходили к ним губернаторы, фотографировались, выкладывали в Telegram и "ВКонтакте", но очередей-то нет.

- У вас нет ощущения, что Кремль использует вас, в том числе, для того, чтобы дать выпустить пар в обществе? Вот идите, постойте на морозе, поставьте подпись за Надеждина.

- Я не знаю, я не общаюсь с администрацией президента, я общаюсь только с Центральной избирательной комиссией. Я ничего не знаю, что там происходит, чего они думают. Могу сказать только одно совершенно точно: мое выдвижение - это моя инициатива, она сейчас поддержана миллионом человек. Но никто мне не говорил: "Борис Борисович, мы тут подумали и решили - иди в президенты".

- Вас довольно много критиковали за то, что вы участвовали на федеральных госканалах в разных ток-шоу и были там эдаким оппозиционером для битья. Извините, но у вас нет такого ощущения, что Кремль просто решил использовать вас здесь в том же качестве?

- Я еще раз говорю, я понятия не имею, что думают по мою душу кремлевские политтехнологи. Я сейчас вижу только одно: они в моем лице получили серьезный вызов. Он заключается в том, что я - единственный кандидат за всю историю выборов в России, ради выдвижения которого в президенты люди во всех городах страны стоят на морозе, чтобы для этого поставить подпись.

Смотрите также: