Бунт в таджикской колонии: в кого стрелял спецназ

Бунт заключенных в колонии строгого режима ИТК-3 в Худжанде, произошедший вечером 7 ноября, - это несомненный эксцесс, хотя такие инциденты случаются в местах, где содержится особо опасный контингент заключенных. Так оценил произошедшее российский эксперт по безопасности Лев Корольков.

Подробности о бунте в таджикской колонии

Напомним, что если судить по опубликованным в СМИ сообщениям, то складывается следующая картина произошедшего. По информации зарегистрированного в Праге новостного сайта "Ахбор", два дежурных надзирателя заставили одного из заключенных раздеться догола и стоять несколько часов под дождем, после чего все другие заключенные совершили нападение на тюремщиков.

Ряд других СМИ сообщают со ссылкой на свои источники, что при нападении использовалось холодное оружие, а также, что его организовали сторонники "Исламского государства" (ИГ), находящиеся в колонии, или же члены движения "Хизб ут-Тахрир". 9 ноября информационный ресурс ИГ подтвердил, что зачинщиком бунта выступил отбывающий в колонии наказание боевик ИГ.

Далее, как можно понять по публикациям, основанным на словах людей, живущих по соседству с ИТК-3, и на сообщениях анонимных источников в силовых структурах и в медицинских учреждениях Таджикистана, заключенные сумели завладеть огнестрельным оружием, однако быстро прибывший милицейский спецназ ("Ахбор" говорит даже о силах ОМОНа и антитеррористического спецподразделения "Альфа"), подавил бунт.

"Как минимум два офицера - сотрудник колонии и спецназовец - при этом погибли, еще шесть сотрудников правоохранительных органов были ранены, число погибших заключенных составляет около двадцати пяти человек", - такую информацию распространило 8 ноября российское информационное агентство РИА "Новости". "Ахбор" сообщал о более чем сотне заключенных, получивших огнестрельные ранения. Говорится также и о том, что, возможно, во время бунта нескольким заключенным удалось совершить побег.

Почему со своей версией не торопится Душанбе

Таджикский оппозиционный политик, лидер запрещенной в стране Партии исламского возрождения (ПИВТ) Мухиддин Кабири в интервью DW в пятницу, 9 ноября, в Бонне сказал, что "с легкой руки журналистов" это событие начали приписывать то ИГ, то "Хизб ут-Тахрир", а некоторые российские ресурсы приписали это ПИВТ.

"По нашей информации, людей из ПИВТ в этой колонии нет, там, в основном сидят те, кто ближе к салафитам, ИГ и другим радикальным организациям. В тех тюрьмах, где сидят наши политзаключенные - члены ПИВТ, у них очень много проблем с заключенными-салафитами, причем последних поддерживают в этом надзиратели. Было несколько стычек между нашими представителями и представителями радикальных течений", - утверждает он.

"Но, увы, не все журналисты разбираются в особенностях региона. Мне представляется, что основная причина бунта лежит на поверхности. Люди не выдержали оскорблений, которые они испытывают в колонии ежедневно. Когда заключенных вывели под дождем на улицу голыми и надолго заставили там оставаться, у одного из них не выдержали нервы, и он вышел из подчинения. Это пока основная версия, хотя могло быть всякое", - продолжает политик, сейчас проживающий в Европе в статусе политического беженца.

"Официальные источники в Душанбе до сих пор молчат, это усугубляет ситуацию, поскольку молчание рождает слухи. Вероятно, информация у властей есть, но она говорит не в их пользу, и они готовят другую версию, как было после событий в Дангаре, когда они выдумали совершенно другую историю, чем была в реальности", - полагает Мухиддин Кабири, напоминая о теракте, совершенном в отношении группы иностранных туристов в конце июля - тогда Душанбе обвинил в организации нападения ПИВТ, хотя ответственность за атаку взяла на себя ИГ.

А был ли организатор у бунта?

"Это Согдийская область, рядом граница, и колония одна из самых жестких, сидят там в основном "лихие ребята". Это контрабандисты, занимающиеся наркотрафиком, это ваххабиты. По моей информации, там сидят и те, кто действительно воевал в составе террористических организаций на Ближнем Востоке, но решил вернуться под гарантии властей в Душанбе. В том числе люди примкнувшего к ИГ, ставшего военным министром организации, и убитого в Сирии год назад командира ОМОНа Гулмурода Халимова. Они согласились вернуться в Таджикистан, а их по возвращении сразу определили в колонию, дав многолетние сроки", - отмечает Лев Корольков, и подчеркивает, что в ИТК-3 находились не просто опасные уголовники, а люди, имевшие боевой опыт.

По его словам, организацию бунта власти через неких анонимов в силовых структурах тут же приписали бойцу ИГ, который выхватил у охранника автомат, и открыл стрельбу по сотрудникам колонии.

"Хотя, видимо, бунт возник спонтанно. Если бы была подготовка, то расклад мог бы быть другим, и целью должен был бы быть прорыв из колонии. Впрочем, осуществления прорыва нельзя исключить - обычно в таких случаях реальная картина выясняется позже, и власти делятся информацией по мере поимки сбежавших, чтобы не поднимать панику. Поначалу всю колонию заключенные захватили, но когда по ним был открыт плотный огонь, то они разбежались", - так видит ситуацию в Худжанде собеседник DW.

Эмомали Рахмон любит использовать ОМОН

Действия сотрудников правоохранительных органов российский эксперт оценивает так: "У таджикских силовиков опыт есть. Но высокого профессионализма, специальных отработанных тактических алгоритмов действий в таких ситуациях, нет. Они стали палить в кого ни попадя". При этом, считает он, таджикские силовики знают, что президент Эмомали Рахмон их не будет наказывать за обилие крови. Скорее, полагает Корольков, после этого инцидента следует ожидать от президента усугубления его склонности к жестким мерам.

"Эмомали Рахмон - тертый калач, и он кидает подразделения ОМОН по стране, как пожарные команды при первых всполохах своего недовольства каким-либо неподчинением своей воле. Но, как сообщают мои контакты в Таджикистане, он "сидит на торфяном болоте". Им в стране крайне недовольны, причем недовольны достаточно влиятельные группы. Он чрезвычайно жесткий, его авторитаризм даст очки вперед тому или другому тоталитаризму. Поэтому не думаю, что этот инцидент побудит его смягчить курс. И тут была команда подавить бунт сразу, и не считаясь с жертвами. Силовики и не стали считаться, просто расстреляли заключенных. Думаю, что репрессии после этого будут еще более серьезные", - предполагает российский эксперт по безопасности.

Его тезис о склонности президента Таджикистана к использованию силовиков подтверждают события в столице Горно-Бадахшанского автономного округа (ГБАО) Хороге, где жители 6 ноября вышли на акцию протеста против присутствия в их регионе дополнительных подразделений ОМОНа, которые находятся там по приказу из Душанбе с середины октября. 

"Думаю, что силовые структуры в Хороге, включая ОМОН, - это надолго. Эмомали Рахмон хотел быстро взять под полный контроль ГБАО, чтобы люди там, как по всей стране, жили уже не по закону, а по правилам, которые он им предписывает, вплоть до семейной жизни - сколько гостей приглашать, кому как одеваться или каким должен быть размер каблуков. Сейчас в Хороге у него это не вышло, но он будет предпринимать дальнейшие попытки добиться этого силовым путем. Он хочет всю страну "под ключ" передать своему преемнику, кому-то из семьи. Рахмон не хочет оставлять детям страну, где какой-то регион лично ему, его прихотям, не подчиняется", - прокомментировал этот аспект Мухиддин Кабири.

Смотрите также: