Главред "Самоката": Наш символ сегодня - книга о Сахарове

Издательство "Самокат" - первое российское независимое издательство детской и юношеской литературы. Оно появилось в 2003 году и за 20 лет работы стало одним из лучших детских издательств в России. Это единственное российское издательство, которое трижды номинировалось на звание "Лучшего детского издательства Европы" на Болонской детской книжной ярмарке.

DW встретилась с главным редактором и учредителем "Самоката" Ириной Балахоновой на завершившейся в конце октября  75-й Франкфуртской книжной ярмарке и поговорила с ней о том, как война в Украине повлияла на отношение к российской литературе на Западе, почему "отменять" русских классиков неправильно, чего опасается издательство "Самокат" в условиях ужесточения цензуры в России и как оно пытается не утратить связь со своими читателями.

DW: Вы были одним из трех российских издательств, приехавших в этом году на Франкфуртскую книжную ярмарку. Российский национальный стенд отстранен от участия в ней до конца войны в Украине. Какие у вас впечатления от ярмарки на этот раз?

Ирина Балахонова: В целом ощущение, что все оживает после пандемии, все общаются, но мне показалось, что и политическая обстановка в целом и отсутствие российских издательств все-таки существенно влияют на рынок. Однако возможно, что это мое субъективное мнение и его нужно проверять с помощью немецких коллег и их статистики. 

- Какие книги вы привозили?

 - Мы привозили наш каталог российских авторов. Вообще мы издаем преимущественно переводные книги, российских у нас довольно мало, но они очень хорошие. Тут и книги для маленьких про эмоциональную грамотность, и нон-фикшен для любого возраста, и тексты современных российских авторов, например, Нины Дашевской - нашего любимого и, как нам кажется, одного из самых талантливых современных авторов России, Вики Войцек, Александра Давыдова, Артема Роганова..

Привезли мы и предмет нашей особой гордости - графические путеводители по русской классике. В 2020 году мы сделали один такой по "Евгению Онегину", потом по "Горю от ума", а сейчас делаем по "Мертвым душам”.

Это комикс, или, скорее, графический роман по произведению и нон-фикшен развороты, посвященные эпохе, в которой происходят события. Например, в "Евгении Онегине" мы рассказываем, какой быт был у Татьяны и у Евгения, какое они получили образование и воспитание, как был выстроен день Евгения… Пушкин говорит об этом вскользь, не объясняя эпохи, в которую живет, и это нормально. Но современным читателям многого не понять, если не разобраться в деталях той жизни.

"Отменять русскую классику - путь в никуда"

- Графические путеводители по русской классике на Франкфуртской книжной ярмарке - это ваш ответ на дискуссию об "отмене" русской культуры за рубежом? 

- Если мы говорим о русской классике, то, мне кажется, она за себя уже постояла и смогла свое место в жизни отстоять. Транслирует ли она какие-то русские колонизаторские и имперские амбиции? Не думаю. "Мертвые души" - абсолютная сатира на империю. Гоголь прекрасно показывает нам, что  огромная территория, где хорошо циркулируют только слухи, это всегда коррупция… "Горе от ума" -  сатира на русское высшее московское общество.

Любая большая страна с долгой историей имеет огромную литературу, которая в определенный момент обязательно влияет на культуру всего мира. Поэтому отменять ее, обвиняя в том, что она себя не оправдала, - путь в никуда. Я не знаю, как относились к немецкой литературе на рубеже Второй мировой войны или после нее, но предполагаю, что была такая же реакция, как сейчас на русскую. Можно было сказать, что немецкая литература себя не оправдала? Конечно. Очевидно, она себя не оправдала. Но Гете, Ницше, Кафка, Манн в итоге никуда не исчезли..

Невозможно запретить Толстого. Попробовать, конечно, можно, но запретить.. Я не уверена, что люди, которые отдают приказы, в результате которых бомбят госпитали и школы, принимают эти решения потому, что они читали Толстого, Гете или Сервантеса. Скорее, наоборот. Или читали, но не поняли, и тогда надо не запрещать Толстого, а учить детей понимать тексты и опираться на их ценности в жизни.    

"Читающая, мыслящая аудитория уехала из России"

 - Как изменился рынок книгоиздания в России с начала полномасштабной российской агрессии в Украине? Как вам сейчас живется?

 - Мне жаль это констатировать, но многие из читающих, мыслящих родителей, которые и создавали культурную повестку, воспитывали своих детей в серьезном гуманистическом ключе, уехали из России. Отсюда спад продаж, и в целом, ощущение, что аудитория разворачивается в сторону более коммерческого потребления.

Нам повезло, потому что мы смогли запустить европейский интернет-магазин "SamTamBooks", cклады которого находятся в Риге, что позволяет нам отправлять книги по всему миру - кстати, не только наши, но и других, по нашему мнению, лучших детских издательств России. Это дает нам возможность оставаться на связи с нашими читателями, где бы они ни были. 

Сейчас в России становится все больше запрещенных тем. Мы очень опасаемся, что в этот список попадут и антивоенные или иные важные для нас темы. Мы давно хотели создать международный издательский мини-холдинг и сейчас реализуем эту задачу: нам бы не хотелось оставлять своих читателей без хороших, умных, современных книг - ни в РФ, ни за ее пределами.

- У вас есть книги, которые, очень возможно, могут не понравиться российским властям. "Андрей Сахаров - человек, который не боялся", "Сиди и смотри" Андрея Бульбенко и Марты Кайдановской… Вы не чувствуете, как вокруг вас сжимаются челюсти?

- За 20 лет мы научились работать в России, и было разное, но жесткой цензуры в отношении детской литературы, кроме единичных случаев, не было. Очень важно, что ни нам, ни какому-то другому издательству не дали все более распространенного в России статуса иноагента. Для людей, работающих со взрослой аудиторией, статус иноагента означает, в числе прочего, обязательство на него указывать, но не лишает его носителя возможности работать.

Для любого, кто работает с детьми, ситуация иная, более радикальная. Если вдруг мы получим статус иноагента, то публиковать детские книжки больше не сможем: иноагентам работа с детьми запрещена. Поэтому нам важно сохранить с государством нормальные отношения. И это то, что мы будем делать, потому что мы хотим продолжать делать свое дело, ведь дети точно ни в чем не виноваты.. 

"Я понимаю издательства, которые отказываются работать с российскими"

 - Как на Западе сейчас относятся к российской литературе? 

- Однозначно, пока идут военные действия, отношение будет хуже, чем в мирное время. Это неизбежно. Но детские книги, особенно иллюстрированные, несут в себе универсальный посыл, поэтому хорошая российская книга, которая рассказывает о взрослении, например, моржа или поросенка, по-прежнему интересна, если она сделана с умом и талантливо. В отношении таких книг интерес не падает и процесс продажи прав не останавливается.

Другая ситуация с покупкой нами прав - мы же издательство переводной литературы. Всем европейским коллегам хочется внести свой вклад в защиту Украины. Сделать это в процессе работы - единственный ощутимый для многих вариант протеста против насилия. Я понимаю издательства, которые отказываются сотрудничать с российскими. Их решения, безусловно, основаны на этой сопричастности проблеме и боли народа Украины.

Но есть и другой взгляд, другая позиция: быть солидарными друг с другом в разговоре с детьми о ценностях, не переставать продвигать общие, гуманистические идеи, чтобы у детей формировались другие нормы. Ведь военные действия заканчиваются, а книги остаются, и они тоже, как и реальные события, формируют будущих взрослых. Этот взгляд мне ближе и, насколько я понимаю, именно его придерживается Франкфуртская книжная выставка, за что большое ей спасибо.

- Как вы, российское издательство, чувствовали себя на Франкфуртской книжной ярмарке в этом году? 

- Лучше, чем в прошлом, когда все мы были абсолютно потеряны и, обнявшись, только и могли плакать на встречах. Но все-таки не так легитимно, как раньше, и это нормально. Сложно после двадцати лет работы по наведению культурных мостов не иметь возможности уверенно заявлять о своей гуманистической и пацифистской (а какая еще может быть у детского издателя?) позиции, потому что с обеих сторон рискуешь быть обвиненным во всех грехах.

Но если уж русская литература не справилась, то что говорить о "Самокате"? Конечно, можно сказать, что и мы не справились. Однако покажите мне того, кто справился и кто вообще когда-либо справлялся с глобальными политическими решениями руководства недемократических стран? Тем более тепло от того, что многие наши коллеги понимают, как важно нам сегодня продолжать делать свою работу, делать хорошие книги для детей и родителей, и поддерживают нас.

- У вас наверняка были какие-то задачи, которые вы ставили перед собой перед тем, как приехать на книжный форум во Франкфурте. Вам удалось их выполнить?

- Собираясь во Франкфурт, мы хотели найти хорошие подростковые и young adults тексты, и у нас получилось - мы уезжаем из Франкфурта с более чем 30-ю романами и повестями для старших подростков и аудитории 18+, теперь их нужно будет прочесть, обсудить и принять по ним окончательное решение. Нашли отличные нон-фикшен-проекты про фейки в Сети и в СМИ - самое время как следует раскрыть эту тему для юных читателей в России. Нашли книги про войну и вынужденную эмиграцию и обязательно будем их публиковать. 

Что касается продажи прав, большой популярностью пользуются наши иллюстрированные книги, однако мы сейчас продаем на немецкий рынок и отличную текстовую книгу Марты Кайдановской и Андрея Бульбенко "Сиди и смотри", которая отсылает к фильму Элена Климова "Иди и смотри", повествующему об ужасах фашизма. В нашем романе речь о другой войне, которая никак не названа и не обозначена. Да и сама книга не вполне реалистична. Но она удивительно сильно написана от лица девочки-подростка, чья семья пытается бегством спастись от начавшейся вдруг бомбежки… Нам очень важна судьба этого текста в Германии и Европе.

"Разбрасываться такими людьми, как Сахаров, не может позволить себе ни одна страна"

- Какое, на ваш взгляд, будущее у российских детских издательств при нынешней ситуации в России? 

- На коммерческом книгоиздании нынешняя ситуация почти никак не отражается, - во всяком случае такой месседж они пытаются донести до аудитории. Классические детские издательства и дальше будут делать нейтральные проекты и, если и почувствуют спад продаж, то не из-за ограничений, связанных с цензурой, а, скорее, из-за падения покупательской способности населения и смены приоритетов - с воспитания и образования на обеспечение безопасности и стабильности семей. Тем, кто ставил и ставит себе задачи открывать своей аудитории самые разные культуры и взгляды на мир, конечно, труднее продолжать работать с "недружественными странами", которые еще вчера были дружественными и завтра, наверняка, снова ими станут - просто история так устроена, по-другому не бывает. 

Сегодня, после Франкфуртской выставки, мне очень хотелось бы, чтобы и мои зарубежные коллеги, и все наши читатели обратили внимание на книжку "Андрей Сахаров: человек, который не боялся", - ее можно назвать сегодняшним символом "Самоката". Проект должен был быть об Андрее Дмитриевиче, а получился обо всей советской эпохе, которая влияла на него, и вышел очень глубоким, сложным, многослойным и тем не менее, благодаря своей форме иллюстрированной книги нон-фикшен, понятным читателям любого возраста. Он вышел за полтора года до закрытия в Москве Сахаровского центра…

Я очень надеюсь, что это ненадолго - разбрасываться такими людьми, как Сахаров, которых на всю историю единицы, ни одна страна не может себе позволить. Во всяком случае, для нас эта книга - большая гордость, она уже издана на итальянском издательством Caisa Editore, а сейчас мы переводим ее на французский в SamTamBooks и параллельно ведем переговоры с немецкими партнерами. Именно такими книгами мы сейчас должны прокладывать себе дорогу к сердцам детей, которым все сложнее верить взрослым, разрушающим, а не созидающим. Кто-кто, а Сахаров кое-что в этом понимал. Дети, которым пришлось покинуть Россию, обязательно должны о нем знать.  

- А те дети, которые остались? 

- Им книга пока доступна. А дальше будем что-нибудь придумывать. Мы, как детское издательство, по давней советской и не только традиции, имеем возможность говорить со своей аудиторией иносказательно - сказками, если понадобится. И я уверена, что у нас получится сделать так, чтобы хотя бы книга в сложные времена оставалась для детей чем-то, чему можно доверять и на что можно полагаться.

Смотрите также: