Каждый день - новые похороны. Молодых людей хоронят их семьи. Детей хоронят их матери. Эти трудно переносимые кадры в течение нескольких недель накладывают особый трагический отпечаток на новости из Ирана.
Фотография пятилетней дочери Фереште Ахмади сейчас облетела весь мир. Фереште, мать двоих детей, была застрелена сотрудниками сил безопасности Ирана. Ее маленькая дочь сидит у могилы матери и горько плачет. Душераздирающая картина. Для меня как матери. Для каждой матери. Для каждого человека.
По меньшей мере 270 иранок и иранцев, в том числе более 30 детей, были забиты до смерти или застрелены за то, что вышли на улицы в порыве гнева и возмущения после смерти курдской девушки Махсы Амини 16 сентября. Они были убиты, потому что боролись за свободные демократические ценности, потому что хотели жить этими ценностями. И они заплатили за это своей жизнью.
Места захоронений становятся площадками для протестов
Каждый день вновь исполняется 40 дней с момента гибели очередной жертвы из числа участников протестного движения. Несмотря на задействование властями большого количества сотрудников сил безопасности, на кладбищах собираются десятки тысяч людей. Они оплакивают Махсу, Нику, Зарину, Хананэ, Асру и Хадис, и это имена лишь некоторых смелых молодых девушек и женщин.
Наряду с университетами, кладбища в данный момент в Иране являются крупнейшими площадками протеста. С каждым невинно убиенным растет гнев, решимость и единство иранского народа против Исламской Республики.
Люди, на чьи семьи оказывают давление или арестовывают их родственников, чтобы они под пытками дали признательные показания о том, что их дети якобы умерли от остановки сердца, инсульта или покончили жизнь самоубийством. Все эти жертвы заслуживают того, чтобы их упоминали и чествовали поименно.
Должны быть также названы поименно все из почти 14 000 человек, подвергшихся, по данным правозащитников, жестокому обращению в переполненных тюрьмах, таких как печально известная тюрьма Эвин в Тегеране. Активистки, борцы за права женщин, музыканты, школьницы и студентки, которых похитили из домов, школ и общежитий, и многим из которых теперь даже приходится опасаться смертной казни.
Реформы в Иране невозможны
По иронии судьбы, именно на Западе многие из тех, от кого зависит принятие решений, похоже, не слышат их криков. Или не хотят слышать? Почему Запад до сих пор цепляется за возможные сценарии реформ, когда для народа Ирана давно ясно, что эта система не может быть реформирована?
Иран переживает феминистскую революцию, уникальную для нашей планеты. Вот почему ожидания и фокус внимания сосредоточены на феминистической внешней политике главы МИДа Германии Анналены Бербок (Annalena Baerbock). Но как может такое быть, что канцлер Германии Олаф Шольц (Olaf Scholz) молчал пять недель? Он впервые лишь в твите от 31 октября раскритиковал "непропорциональное применение силы сотрудниками органов безопасности" против демонстрантов в Иране.
И почему Запад все еще надеется на возобновление соглашения по ядерной программе Ирана, заключенного в 2015 году и расторгнутого в 2018-м (тогдашним президентом США Дональдом Трампом. - Ред.)? Для всех иранок и иранцев, которые сейчас поставили на кон свои жизни, это пощечина. Демонстранты не хотят ни реформ, ни компромиссов. В конце концов, на какие компромиссы можно идти с режимом, который арестовывает, насилует, избивает до смерти и расстреливает школьниц?
Как иранка и журналистка, которая каждый день следит за фотографиями, видео и потоком новостей из Ирана, я высказываюсь от имени всех моих соотечественников, которые неделями выходят на улицы, когда говорю: они хотят смены режима. Они хотят жить по своему усмотрению в свободной и демократической стране. Это невозможно при нынешнем режиме в Тегеране.
Со стороны Запада нет поддержки
Я не требую от Запада вмешательства. Или участия в смене власти в Исламской Республики, инициированной извне. Это полностью и исключительно дело народа Ирана. Однако я требую: прислушайтесь к его требованиям! Не способствуйте укреплению режима.
Усиление позиций или легитимация режима, который не останавливается ни перед чем, чтобы удержать власть, безответственно. Режим, который больше не имеет какой-либо легитимности у своего народа, не может быть признан международным сообществом в качестве дипломатического партнера по переговорам.
Это парадокс: именно на свободном и либеральном Западе повсюду распространен страх перед сменой режима. Вновь и вновь я слышу предупреждения о том, что революция в Иране приведет к нестабильности во всем регионе, может спровоцировать гражданскую войну в стране и превратить Иран во вторую Сирию.
Я задаю себе вопрос, на чем основаны эти предупреждения? Ситуация в регионе в любом случае какая угодно, но только не стабильная. И Исламская Республика, и ее Революционная гвардия (Корпус стражей исламской революции, КСИР. - Ред.) при поддержке "Хезболлах" тоже в значительной степени участвуют в этой дестабилизации. Нарратив о "второй Сирии" или грозящей гражданской войне как единственной альтернативе Исламской Республике годами служил как внутри страны, так и за ее пределами тормозом для перемен.
Факт состоит в том, что за исключением силового аппарата Революционной гвардии и сил ополчения Басидж (одно из подразделений КСИР. - Ред.), которые отдадут свои последние рубашки за религиозную идеологию и ее лидера аятоллу Али Хаменеи, подавляющее большинство населения в целом едино в борьбе против Исламской Республики Иран.
Это редко бывало так ясно, как в последние шесть недель: представители всех этнических групп и меньшинств, курды, белуджи, женщины и мужчины, пожилые люди и молодежь, мусульмане, лица других вероисповеданий и атеисты протестуют вместе по всей стране - в хиджабах и без них.
Активисты гражданского общества в тюрьме
Несмотря на все репрессии, в последние десятилетия в Иране сформировалось сильное гражданское общество. Большая часть активистов, юристов, борцов за права женщин и других людей, которые могли бы представлять собой альтернативу Исламской Республике, сейчас сидят в тюрьме Эвин.
Если их вовремя освободят, они смогут построить новый свободный Иран. Благодаря этому весь регион мог бы стать более стабильным. Если же их не освободят, им грозят показательные процессы и казни.
С момента своего основания Исламская Республика цементировала свою власть с помощью жестокости, угнетения и нарушениями прав человека. Она продолжает делать это и спустя 40 лет, на глазах у международного сообщества. Как долго еще?
Автор: Йалда Зарбахч, руководительница редакции вещания на фарси Deutsche Welle
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.
Смотрите также: