Мать Романа Бондаренко о его гибели и уголовном деле

Елена Бондаренко, мать погибшего белоруса Романа Бондаренко, ждала три месяца, прежде чем Генеральная прокуратура РБ 18 февраля 2021 года возбудила уголовное дело по факту гибели ее сына. 31-летний Роман скончался после того, как был избит неизвестными 12 ноября 2020 года, когда вышел во двор своего дома посмотреть, кто срезает бело-красно-белые ленточки с забора.

И хотя власти Беларуси настаивали на том, что в момент инцидента Роман был пьян, его анализы говорят об обратном. Врачу Артему Сорокину и журналистке tut.by Екатерине Борисевич предъявили обвинения в разглашении врачебной тайны о ноль промилле алкоголя в крови Бондаренко, в отношении обоих открыли уголовное дело, которое недавно начал рассматривать суд. DW встретилась и поговорила с матерью Романа Бондаренко Еленой о возбуждении уголовного дела по факту гибели ее сына, поддержке общества и суде над Борисевич и Сорокиным.

DW: Расскажите, как вы узнали о возбуждении уголовного дела по факту гибели сына?

Елена Бондаренко: О возбуждении уголовного дела я узнала от своего адвоката, ей позвонили из генеральной прокуратуры. Затем я сама позвонила в Генпрокуратуру и спросила, правда ли это. Мне сказали, что да, правда, дело возбуждено.

Для меня это стало неожиданностью, потому что прошло очень много времени, более трех месяцев. Я очень долго этого ждала, и с каждым днем надежда таяла и таяла, потому что много событий разных вокруг происходило, а в отношении моего сына был вакуум и молчание. Поэтому, когда это произошло, это было неожиданно.

- Как вы думаете, почему уголовное дело возбудили именно сейчас?

- Думаю, что на возбуждение уголовного дела повлияло то, что в данный момент судят врача Артема Сорокина и журналистку Екатерину Борисевич. Мне кажется, эти события связаны. Была ведь информация от государственных органов, Следственного комитета, что Роман был пьян, что у него в крови нашли алкоголь. Мне не хотелось бы, чтобы это так и оставалось, потому что это не так. Были анализы, которые доказывали обратное.

- Почему, по-вашему мнению, власти акцентируют внимание на том, что Роман якобы был пьян?

- Я думаю, потому что так легче списать все происшествие на хулиганскую драку или на что-то бытовое и незначительное, убрать политический акцент.

- Как сейчас происходит ваше общение со следствием?

- Могу рассказать, как проходила проверка по факту смерти сына. Это было в начале декабря, я два раза была в Генпрокуратуре - один раз два часа, другой раз пять часов. Задавали много вопросов о том, каким был Роман, начиная чуть ли не с пеленок. Чем он увлекался, чем занимался, какие у него были привычки, какой он был человек, как коммуницировал с окружающими - именно этого касались вопросы.

После этого был большой перерыв, информационный вакуум с середины декабря до конца февраля. Ну, и на данный момент уголовное дело открыто, а что будет дальше, как будет проводиться следствие, я не знаю. Наверняка с меня возьмут подписку о неразглашении, когда пригласят в генеральную прокуратуру, поэтому пока имею возможность вам об этом сказать, я и говорю.

- Чего вы ожидаете от расследования?

- Я ожидаю честности и справедливости. Кем бы ни были эти люди, которые похитили и избили до смерти моего сына, я считаю, что они должны понести заслуженное наказание в соответствии с законом, который есть в нашей стране. Я надеюсь, что эти люди будут найдены и привлечены к ответственности.

- Откуда вы сейчас берете силы, чтобы продолжать бороться за справедливость для вашего сына?

- Мне сложно сказать, я иногда смотрю на себя со стороны и сама спрашиваю, откуда берутся силы. Это какое-то внутреннее чувство, энергия и уверенность в том, что все, что я делаю, - это правильно, и если бы, не дай Бог, похожая ситуация случилась со мной, Рома бы делал то же самое и даже больше. Я это делаю в память о его светлом имени.

- Что для вас было самым сложным за это время?

- Принять тот факт, что Ромы больше нет. Очень тяжело было до похорон в первые девять дней - Рому похоронили на девятый день, а не на третий, как принято в христианском мире.  Думаю, все эти девять дней было очень тяжело остаться человеком, когда вокруг тебя творится что-то ужасное, я чувствовала себя как в каком-то многосерийном детективе. Сложнее всего было сохранять спокойствие и определенную линию поведения, нужна была твердость для того, чтобы просто завершить начатое, просто похоронить сына  так, как хотела я и моя семья.

- О вашем сыне скорбела практически вся Беларусь. Вы ожидали такую реакцию?

- Нет, такой реакции я не ожидала, для меня это было что-то невероятное и фантастическое. Я никогда не думала, что столько людей будут сочувствовать и сопереживать моему горю, горю моей семьи. Для меня это было удивительно.

Поддержку людей я чувствовала с самого первого дня, когда ко мне пришли ребята, которые сообщили о том, что Рома в больнице, и я чувствую ее до сих пор от совершенно незнакомых людей. Мне передают очень много писем, стихов и песен со всего мира и из Беларуси. Когда я прихожу на кладбище к Роме, у него всегда убрана могила, расчищен снег, хотя сейчас очень снежная зима. Там всегда есть свежие цветы и горят лампадки. Я вижу, что люди неравнодушны, они очень переживают и стараются так выразить мне свою поддержку и сопереживание. Я им очень благодарна за это.

- Недавно начался судебный процесс над журналисткой tut.by Екатериной Борисевич и врачом Артемом Сорокиным, которые, по версии следствия, разгласили врачебную тайну о том, что в крови Романа было ноль промилле алкоголя. Что вы думаете о суде над ними?

- По поводу дела Артема Сорокина и Екатерины Борисевич я много говорить не могу, потому что я дала подписку о неразглашении, меня вызвали в суд, и я была свидетелем  (судебный процесс по делу объявили закрытым. - Ред.). Но вообще я считаю, что профессия журналиста - одна из самых опасных в Беларуси сейчас. Эти люди просто делали свое дело, выполняли свои профессиональные обязанности, но каким-то невероятным образом оказались на скамье подсудимых.

Я надеюсь, что ведется справедливое расследование, и в результате будет вынесен честный приговор. Мне хотелось бы, чтобы эти люди были на свободе и продолжали дальше профессионально работать на своем месте - Артем в больнице анестезиологом, а Катерина занималась бы журналистикой. Это достойные люди, и я считаю, что они должны приносить пользу обществу.

Смотрите также: