Срок ультиматума для Лукашенко истекает. Что дальше?

Срок так называемого "народного ультиматума", предъявленного белорусской власти одним из лидеров оппозиции Светланой Тихановской, истекает 25 октября. 13 октября Тихановская потребовала от Александра Лукашенко не позднее этой даты объявить об уходе в отставку, полностью прекратить насилие на улицах и освободить всех политзаключенных. В противном случае "вся страна мирно выйдет на улицы" и 26 октября "начнется национальная забастовка всех предприятий, блокировка всех дорог, обвал продаж в государственных магазинах", предупредила Тихановская.

DW поговорила с редактором онлайн-издания Belarus-Analysen в Университете Бремена Ольгой Дрындовой о возможных сценариях развития ситуации в Беларуси после истечения срока ультиматума.

Deutsche Welle: Ольга, как вы думаете, зачем Светлана Тихановская выдвигала этот ультиматум? Ведь изложенные в нем требования - например, уход Александра Лукашенко с поста президента - кажутся не совсем реалистичными?

Ольга Дрындова: Думаю, выдвижение ультиматума было связано с несколькими факторами. Мы видим, что после двух месяцев протестов ситуация зашла в тупик. С одной стороны, власти никак не могут остановить протесты, даже используя беспрецедентные репрессии. С другой стороны, белорусы, конечно же, устают от протестов, ведь они никогда раньше не участвовали в такой масштабной акции.

Кроме того, динамика может потеряться и с наступлением темного и холодного времени года. А такие резкие высказывания, как те, что содержатся в ультиматуме Тихановской, повышают интерес людей к протестам. С другой стороны, ультиматум мог стать реакцией команды Тихановской на специфический визит Лукашенко в СИЗО КГБ. Возможно, в этом визите увидели его слабость и решили еще больше надавить.

- О каких сценариях развития событий после 25 октября можно говорить?

- Очень сложно говорить о каких-то сценариях. Шансы, что Лукашенко как-то отреагирует на этот ультиматум, сводятся почти к нулю. С другой стороны, вероятность всеобщей забастовки, как мне кажется, на сегодняшний день тоже не очень велика. На первой неделе после выборов мы видели попытки рабочих бастовать несколько дней. Однако национальной забастовки тогда не получилось. На людей начали давить, да и опыта участия в забастовках у белорусов не так много. Думаю, после 25 октября мы все-таки увидим какие-то попытки бастовать - возможно, на отдельных предприятиях или в отдельных цехах. Но нельзя быть уверенным в том, что эта акция примет какой-то всеобщий, национальный характер.

При этом важно понимать, что у белорусов есть и другие формы протеста. Вот уже два месяца мы получаем сообщения о том, что они участвуют в так называемой "итальянской забастовке", то есть работают медленно или только по правилам. Плюс люди долго не платят за коммунальные услуги, чтобы у местного бюджета было меньше денег, или не покупают продукцию предприятий, бизнес которых связан с Лукашенко. Думаю, что все эти формы протеста сохранятся независимо от результата ультиматума Тихановской.

- То есть, 25 октября не станет поворотным пунктом?

- Поворотным пунктом этот день мог бы стать, если бы сотрудники половины предприятий страны действительно не вышли на работу. Но мне кажется, белорусов сильно напугали. Светлана Тихановская и ее команда сейчас поддерживают контакт со стачкомами и жертвами репрессий. Но пока я хочу быть осторожной в прогнозах относительно того, выйдет ли вся страна на забастовку.

- Уместно ли выдвижение ультиматума, который предполагает некую эскалацию, если Тихановская подчеркнуто говорит о мирном протесте?

- Мне кажется, в этом случае команда Тихановской попыталась соединить два средства - ультиматум и призывы к мирному протесту, формой которого является и забастовка. Ведь они не призывают протестующих, если Лукашенко не уйдет, идти на здание резиденции (президента. - Ред.) и кидать в милицию коктейли Молотова.

- Насколько сильно влияние Тихановской, которая сейчас находится в Европе, на людей в Беларуси?

- С одной стороны, она - символ протеста, свободы и демократических выборов, и белорусам приятно осознавать, что ее принимает канцлер Меркель. В прошлом оппозиционные политики не были удостоены такой чести. Но, с другой стороны, у Тихановской нет всеобщего влияния. Ее штаб не руководит протестами. Что касается Координационного совета, то результаты недавнего опроса (исследовательского центра. - Ред.) Chatham House говорят о том, что люди на улице только частично считают, что он представляет их интересы.

Однако члены КС уже начинают работать в этом направлении, общаясь со стачкомами, жертвами репрессий и так далее. Конечно, это сложно делать, находясь за пределами Беларуси, только в режиме онлайн. То, что люди не воспринимают КС как центр, руководящий протестом, нужно понять и белорусской власти. Как мне кажется, она все пытается найти каких-то организаторов, но их просто нет. Посадили одного - люди организовались и вышли снова.

- Как можно расценить язык ультиматума, его действенность в переговорном процессе в целом?

- Имеет смысл выдвигать ультиматум, когда есть уверенность, что он сработает. Потому что в противном случае выдвинувшая его сторона может потерять лицо. Другой функцией ультиматума может быть смена динамики протестов или их эскалация, необязательно в плане насилия, а например, в плане скорости принятия решений. Думаю, для штаба Тихановской была важна именно эта функция. Ведь белорусская власть уже более двух месяцев игнорирует сотни тысяч людей на улицах, показывая, что не воспринимает их как кого-то, с кем надо считаться в белорусской политике.

Смотрите также: