Александр Отрощенков: "В белорусском КГБ открыто говорили, что будут обменивать нас на западные кредиты"

Известный белорусский активист Александр Отрощенков во время президентских выборов 2010 года был пресс-секретарем кандидата в президенты, лидера гражданской кампании "Европейская Беларусь" Андрея Санникова. На следующий день после массовых протестов на Октябрьской площади в Минске Отрощенков был арестован и три с половиной месяца находился в минской тюрьме КГБ. Александр Отрощенков был приговорен к четырем годам лишения свободы и отправлен в колонию усиленного режима "Витьба-3".

Международная правозащитная организация Amnesty International признала Отрощенкова узником совести. Активист вышел на свободу 14 сентября на основании указа главы государства о помиловании. В интервью Deutsche Welle Отрощенков рассказал о своем пребывании в местах лишения свободы и призвал европейских политиков не предоставлять кредиты белорусской власти до тех пор, пока в стране не начнутся демократические преобразования.

Deutsche Welle: Александр, 8 октября в Минске проходил "Народный сход", на котором вас не было. Почему?

Александр Отрощенков: Хотя меня и выпустили из колонии, я не являюсь свободным человеком. Я серьезно ограничен в правах. Я должен оповещать милицию о смене места жительства, а в случае трех административных задержаний в течение одного года меня могут перевести под более жесткий надзор. Это может закончиться новым сроком.

Тем не менее, я продолжаю заниматься общественно-политической деятельностью, насколько это возможно. Я по-прежнему являюсь пресс-секретарем Андрея Санникова и гражданской кампании "Европейская Беларусь" и прилагаю все усилия, чтобы оставшиеся политзаключенные вышли на свободу.

- Вы помните тот день, когда вас выпустили из колонии?

- Не могу сказать, что я сразу вдохнул воздух свободы. Конечно, я был счастлив встретить тех, кто за меня болел и переживал. Но мои друзья и коллеги до сих пор находятся в тюрьме. Условия содержания там угрожают жизни и здоровью.

- В каких условиях вы находились под стражей?

- Самыми тяжелыми были первые три с половиной месяца, когда я находился в СИЗО КГБ. То, как там относятся к арестованным, правозащитники называют пытками. Я согласен с этим. Несколько часов люди в масках имитировали обыски. В холодном помещении нас ставили на растяжку: руки на стене, ноги широко расставлены, практически в шпагат. В таком положении мы были вынуждены стоять по 40-50 минут. Нас били по ногам, толкали в спину, оказывали на нас сильнейшее моральное и психологическое давление.

От меня не скрывали, что от меня требуется дача ложных показаний на оппозиционных кандидатов в президенты. То, что происходило на площади 19 декабря, их не интересовало. Говорили, что меня посадили за то, что я отказался давать показания против Санникова.

- Какие методы давления использовал КГБ в вашем случае?

- Некоторым политикам и активистам, которых отпустили на свободу до конца 2010 года, угрожали, в том числе убийством близких родственников. Поэтому я не берусь никого судить. Этих людей либо сломали, либо взяли под контроль. Им предлагали сотрудничать с КГБ. Угрожая арестом отца и жены, мне предлагали стать осведомителем или даже агентом КГБ. Некоторых обещали "провести" в парламент. В такие моменты я просто отключал мозг и отказывался разговаривать.

- То, что вы пережили за это время, вас как-то изменило?

- Я стал немного жестче и чуть менее искренним. Тяжелее всего было путешествовать во времени: из 21-го века в 30-е годы 20-го века. Пройдя через все это, ты понимаешь, что ни КГБ, ни люди, которые там работают, по сути, не изменились.

Мне откровенно говорили, что цель КГБ - защищать режим Лукашенко. От нас не скрывали, что мы все - заложники, что нас будут выпускать в обмен на западные кредиты и инвестиции. Они даже употребляли такой термин, как торговля людьми.

- Как вы думаете, почему вас помиловали?

- Очень сложно говорить о логике там, где ее нет. Вполне вероятно, что нас использовали в целях рекламной акции, чтобы создать иллюзию того, что власти улучшают ситуацию с политзаключенными.

- Вам что-либо известно о самочувствии Андрея Санникова, Николая Статкевича и Дмитрия Дашкевича?

- Известно, что Санников находится в Бобруйской колонии. По словам адвоката, психологическое состояние Санникова оставляет желать лучшего, он даже не готов писать письма родным. О Статкевиче практически ничего неизвестно. По словам администрации колонии, он отказывается писать письма своим родственникам и звонить им.

От Дашкевича письма приходят, но от этого, к сожалению, легче не становится. Судя по письмам, он на грани жизни и смерти. Я его знаю. Это человек очень сильный и упорный, но от того, что я прочитал в письмах, мне стало не по себе. Он пишет о том, что девять месяцев, которые он провел в тюрьме, можно сравнить с девятью годами каторги, что он не знает, как будет жить после того, как все это пережил.

- Как, по-вашему, должен вести себя ЕС по отношению к режиму Лукашенко?

- Лукашенко сейчас очень уязвим, он находится в непростой ситуации, и глупо идти ему на уступки. 7 октября он в очередной раз заявил, что не идет речи об освобождении оставшихся политзаключенных, и тем более о нашей реабилитации.

Многие заблуждаются, думая, что, давая кредиты Беларуси, они помогают нашему народу. Эти деньги идут на поддержку спецслужб, усиление давления и репрессии, на поддержку огромного бюрократического аппарата, на зарплату тем людям, которые сейчас пытают Санникова, Статкевича, Дашкевича. Каждый раз, когда европейские власти начинают вести диалог с режимом в Минске, положение политзаключенных ухудшается. Согласно логике Лукашенко, диалог и компромисс - удел слабого.

- Вы считаете, что Германия должна в более жесткой форме требовать от белорусских властей освобождения политзаключенных и проведения реформ?

- Безусловно. Существует несколько факторов: полное банкротство власти, ее неготовность справляться с экономическими вызовами, растущее недовольство белорусского народа. Сейчас недостает принципиальной позиции Запада для того, чтобы в Беларуси произошли безболезненные и позитивные изменения.

На Лукашенко сейчас оказывают очень сильное давление. Но каждый раз, когда он попадает в сложную ситуацию, из-за рубежа подъезжает большой кран, который начинает вытаскивать его из болота. Поэтому я хотел бы обратиться к европейским политикам, которые принимают решения: давайте в этот раз не будем ему помогать.

Я не думаю, что европейцы верят в то, что Лукашенко когда-то выплатит эти долги. Их будет выплачивать следующее поколение белорусов. Сейчас Запад деньгами своих налогоплательщиков и деньгами наших потомков оплачивает пребывание Лукашенко у власти. Этому нужно положить конец.

Беседовала Аксана Хаук, Минск
Редактор: Наталья Позднякова