Безопасность или свобода?
Захват заложников в московском театре заставил многих из вас задуматься, как о своей личной безопасности, так и о безопасности государства. Возникло множество вопросов, типа, как это могло произойти и куда смотрела милиция? Однако, вместо того, чтобы срочно заняться улучшением работы существующих органов безопасности, власти срочно занялись разработкой мер, урезающих основные права граждан. Об этом и пойдёт речь сегодня, но сначала - в связи с предстоящей встречей лидеров ЕС и России - мне хотелось дать вам послушать отрывок из интервью с Михаилом Горшковым, одним из организаторов опроса, который провели в России фонд имени Эберта, это исследовательская организация социал-демократов Германии, и российский институт комплексных социологических исследований. Речь идёт об оценке россиянами внешней политики России.
- Большая часть россиян ощущает себя все-таки западно-европейцами. Причем, они очень хорошо сознают необходимость тесного сотрудничества с Западной Европой, понимая, что для России это жизненно необходимо. По крайней мере, не менее половины наших сограждан, как показал наш последний опрос, настроены в пользу вхождения России в европейское сообщество. Отсюда идет понимание, что это необходимо хотя бы для того, чтобы Россия стала частью общеевропейского экономического пространства. Хотя, не могу не признать и другого. В российском обществе остается довольно представительной и та часть населения, которую мы могли бы назвать таким словом, как «евроскептики». Каждый третий россиянин сегодня полагает, то нашей стране вовсе не нужно делать шаги навстречу Европейскому Союзу. Для этой части населения очень непонятны мотивы, которые доминируют, как им кажется, в сотрудничестве Европы с Россией. Что на первом месте этих мотивов стоит, прежде всего, использование природных ресурсов – нефти, газа и так далее. А вот заинтересованность в проведении реформ, помощь России в реализации этих реформ – как бы остается на периферии западных интересов. Для этой части населения есть альтернатива: развитие интеграционных процессов в треугольнике Россия-Белоруссия-Украина. Вот такая дилемма – либо ЕС, либо треугольник славянских государств. И с этим нельзя сегодня не считаться. Если говорить об основных тревогах и сомнениях россиян, то первое – это расширение НАТО на восток. Здесь многих беспокоит неясность возможных политических последствий создания союза НАТО и России. Ну, а потом напряженная ситуация, которая создана вокруг Калининградской области, тоже не добавляет оптимизма в общественном мнении российских граждан. Конечно, важным аспектом нашего исследования было выяснение отношения российских граждан к современной Германии. Еще шесть лет назад мы впервые в России провели исследование под названием «Что думают россияне о Германии и немцах» и уже тогда выяснили, что у россиян довольно хорошее, позитивное восприятие Германии и немцев. Вот прошло шесть лет. И эта позитивная тенденция в отношении россиян к Германии и немцам не только осталась устойчивой, она еще и усилилась. Достаточно сказать, что по отношению к странам, к которым россияне выражают симпатии, Германия поднялась с четвертого места на второго. Две трети российских граждан испытывают сегодня положительные чувства к Германии. Нет у россиян в отношении Германии и некоторого комплекса неполноценности. Значительная доля наших граждан полагает, что и Россия, и Германия сегодня обладают в современном мире примерно одинаковым весом и влиянием. Большинство наших граждан воспринимают Германию сегодня как страну порядка и дисциплины. На примере Германии они видят, как это важно для создания на рынке, порядка в обществе, порядка в отношениях между государством и гражданами.
Как видим, значительная часть россиян считает примерными, образцовыми те отношения, которые сложились между немцами и их государством. В этой связи интересно посмотреть, как в Германии, да и вообще на западе строятся взаимоотношения между властью и гражданами. Точнее, как в критические моменты решается одна из самых сложных проблем любого государства, считающего себя свободным и демократическим: насколько глубоко в частную жизнь граждан могут проникать спецслужбы. Однозначного ответа на этот вопрос не существует - всё определяется, с одной стороны, теми задачами, которые ставит перед собой государство, а с другой стороны - состоянием общества. Многое зависит и от экономического состояния страны, и от того, сколь силён страх перед тем врагом, с которым в данный момент государство борется, и от исторического момента, и от традиций. Так, американцы в страхе перед террористами, защищая своё право жить свободно, с готовностью и даже добровольно соглашаются на ограничения своих прав и свобод.
Правда, как сообщает агентство Washington ProFile, из тысячи американцев треть не знает, какие свободы имеются в виду. Лишь пятая часть опрошенных смогла назвать какую-либо другую свободу, кроме свободы слова. Эти результаты почти не отличаются от тех, что были известны раньше. В отличие от прошлых опросов, однако, сейчас отчетливо наметилась тенденция негативного отношения к тому, как демократические свободы реализуются на практике. Все больше американцев считают, что в Америке слишком много свободы и что, как показали трагические события 11 сентября, свобода и безопасность могут противоречить друг другу. Самой неподдерживаемой свободой в США стала сейчас свобода прессы. Более половины участников опроса заявили, что журналисты пользуются слишком большой свободой. 42% считают, что пресса ”делает все, что хочет”. Более 40% сказали, что во время войны газетам и телевидению не должно быть позволено свободно критиковать военную стратегию американского правительства, равно как и свободно комментировать военные действия. 40% согласились с тем, что, когда страна борется с врагом, профессорам американских университетов должно быть запрещено говорить все, что им вздумается о военной политике США.
Правда, здесь речь идёт о войне с внешним противником, а не о борьбе с терроризмом. В этом вопросе, похоже, у американцев несколько иное мнение. Дело в том, что, по мнению опрошенных, есть в американском обществе сфера, которая нуждается в большей свободе. Это сфера широкого доступа к информации. Половина интервьюируемых убеждена, что у них слишком мало доступа к государственным источникам информации. Четверо из десяти опрошенных убеждены, что у народа недостаточно официальной информации о войне. Особое беспокойство вызывает малый доступ к различным документам, выпускаемым местными органами власти, таким как, например, отчетам о санитарном состоянии ресторанов или спискам преступников, совершивших сексуальное насилие.
94% участников опроса согласились, что люди должны иметь право высказывать непопулярные мнения. Но сжигание национального флага вызывает бурю возмущенных эмоций и считается особым кощунством.
Немцы 150 лет подчинялись норме, сформулированной в начале 19го века прусским министром графом Шуленбургом:
«Молча подчиняться властям - первая обязанность гражданина».
Впервые этот принцип в Германии изменился лишь в 1969-м году, когда Конституционный суд пришёл к заключению:
«Государство не может рассматривать гражданина как объект - такой подход противоречит принципу уважения достоинства человека».
Этот подход, по меньшей мере, для Германии, стал революционным. Уважающий себя человек достаточно быстро привык к мысли о том, что свою судьбу определяет он сам, а не государство. Наполнилось юридическим содержанием выражение "частная жизнь", стало ясно, что государству в этой сфере делать нечего. Немцы быстро привыкли к тому, что никто, никакой цензор не имеет права вмешиваться в написанное ими. Гражданин и только он сам решает, кто имеет право его фотографировать, записывать на плёнку его голос. Немцу было разъяснено, что Конституция запрещает каким бы то ни было властям или структурам собирать, систематизировать, фиксировать на бумаге или плёнке, использовать и передавать другим его - гражданина - личные данные (начиная от номера телефона и дня рождения). Скажем, я знаю ваш телефон - вы мне его дали, но сказать этот номер кому-то ещё я не имею права под страхом наказания.
Следит за исполнением этих норм возникшее в 70-е годы специальное правительственное ведомство по защите информации. У многих немцев тогда - в семидесятых годах - появилась уверенность, что государство не имеет права даже регистрировать, каталогизировать своих граждан. Чуть позже это вылилось в бурные протесты против переписи населения: государству незачем знать с кем я живу, какое у меня образование и т.д. Ещё более шумными были протесты против попыток внедрить механическую систему учёта граждан - власти попытались ввести в удостоверения личности штрих-код (вроде того, что наносится на товары для удобства продавцов).
Ориентиром для многих была Великобритания, не знающая никаких удостоверений личности - они существовали только во время Второй мировой войны, а затем были отменены из-за несовместимости с британскими традициями и менталитетом.
Правда, все эти годы власти постоянно пытались опустить планку, так высоко установленную Конституционным судом. Скажем, законодатели (естественно, заботясь о свободе и безопасности граждан) всё сильнее "размывали" условия, разрешавшие полиции и прокуратуре подслушивание и звукозапись разговоров подозреваемых лиц.
Трагическая дата 11 сентября стала для немцев днём гибели их достаточно либерального законодательства, причём сделано это было под лозунгом, выдвинутым министром внутренних дел Отто Шили:
«Каждый имеет конституционное право на безопасность».
Проверять соответствие этой мысли Конституции никто не стал - страх перед террористами оказался сильнее. За месяц, прошедший после 11 сентября, правительство социал-демократа Шрёдера «на ура» провело через парламент сразу несколько пакетов новых законов, которые сделали граждан ФРГ абсолютно «прозрачными». Полиция получила право «шарить» по компьютерным сетям всех медицинских, страховых, коммунальных, финансовых организаций для сбора и сопоставления данных о любом человеке. Банки, адвокаты и даже казино обязаны теперь сообщать о любых подозрительных операциях своих клиентов.
До 11 сентября любая попытка подобного изменения любого из законов была бы чревата правительственным кризисом и массовыми демонстрациями протеста против ограничений демократии и наступлений на гражданские права. Но после 11 сентября 65% населения одобрили эти решения правительства. 62% уверены, что ХДС/ХСС, находись они у власти, поступали бы сейчас точно так же, как "красно-зелёный" кабинет, поскольку условия диктует страх перед террористами.
Лидер ХДС Меркель выдвинула именно тогда предложение разрешить правительству использовать солдат бундесвера внутри страны. Эта мысль, не соответствующая конституции, правда, не прошла, но МВД ввёл с санкции парламента целый комплекс мер контроля, как за своими гражданами, так и за иностранцами, въезжающими в страну. Для этого внесены изменения во все законы, регулирующие деятельность всех спецслужб и всех систем внутренней безопасности ФРГ.
В частности, решено вносить в удостоверения личности, паспорта и визы отпечатки пальцев, данные о геометрии ладони и лица, а так же закодированные сведения о владельце предъявляемого документа. Благодаря этому комплексу мер, любой представитель власти (пограничник в аэропорту, полицейский на улице), имея компьютер и телефон сможет мгновенно и со стопроцентной гарантией убедиться в том, кто находится перед ним. Появится возможность без проблем проследить маршрут движения этого человека, выяснять, куда и когда он выезжал. Известно, что те, кто вёл самолёты на небоскрёбы Нью-Йорка, вроде бы имели по несколько паспортов для того, чтобы можно было скрыть факты посещения Афганистана. Предполагается, что с помощью новых мер будет легче разоблачать глубоко законспирированных («спящих») агентов и террористов. По мнению авторов новых законов, подделка новых документов станет невозможной.
Правда, реализация этих планов только в Германии обойдётся как минимум в три миллиарда евро, займёт не менее десяти лет и вряд ли будет эффективной, поскольку точно такие же меры должны были бы вводить у себя все члены шенгенской группы.
Кроме того, будут ужесточены правила выдачи виз и регистрации иностранцев. Составляется список «проблемных стран», т.е. стран, граждане которых без затруднений могут быть выдворены из Германии, если у властей возникнут малейшие подозрения в том, что эти люди каким-то образом связаны с террористическими организациями. В первую очередь началось компьютерное прочёсывание университетов (так называемый растровый поиск - от слова растр - решётка, решето). Сопоставляя самую разную информацию, полиция надеется найти какие-то нелогичности, зацепки, которые позволят выйти на подозрительных людей среди студентов. Кого же коснулась эта акция?
В первую очередь это студенты-мужчины, так называемого, технического направления, легально пребывающие на территории Германии и исповедующие ислам. Интересно, что критерием для «опознания» вероисповедания является национальность. Количество стран, принимаемых при этом во внимание, за короткий срок выросло с 15 до 28. В списке значатся теперь еще Франция и Израиль.
В федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия проверке были подвергнуты вообще все неженатые студенты-иностранцы мужского пола, причём, прежде всего те, которые не внушают никаких подозрений, т.е. материально обеспеченные, не принадлежащие к каким-либо исламистским, экстремистским организациям, часто выезжающие за границу. Только в земле Северный Рейн – Вестфалия в компьютеры полиции попали десятки тысяч студентов, не совершивших ничего предосудительного. Всего же в этой части страны полиция за короткое время перекачала на свои компьютеры данные на пять миллионов мужчин в возрасте от 18 до 40 лет.
Непонятно, почему студенты и студентки немецкого происхождения не рассматриваются, как потенциальные террористы? Фактически, полиция сама не знает, что же она ищет, и существует ли вообще то, что она ожидает найти.
Семь жалоб были поданы только в суды федеральной земли Северный Рейн-Вестфалия. Суд второй инстанции в Дюссельдорфе пришёл к выводу, что действия властей осенью были понятными (страх перед терактами в Германии), но неоправданно жёсткими. Поэтому суд счёл недопустимым использование растрового метода для поисков среди людей, находящихся вне подозрений.
Правда, только в том случае, если это граждане Германии. Некоторые политики, например, либерал Герхарт Баум доказывают, что принятие новых и всё более строгих законов ведёт к тотальному контролю за всеми и каждым, но никак не способствует борьбе с конкретными террористами - для такой борьбы вполне достаточно ныне существующих законов, надо только их выполнять.
Комментарий лауреата Нобелевской премии, писателя Гюнтера Грасса:
«В тот самый момент, когда мы начинаем ограничивать наши свободы, задача террористов упрощается. Введение растровой системы поиска преступников и есть одна из таких неоправданных мер... Однажды мы уже допустили такую ошибку, когда решили таким образом предотвратить опасность терроризма в Германии со стороны RAF. Но ведь руководителей этой организации удалось обезвредить не благодаря растровой системе, а из-за их собственных ошибок. Такие неоправданно радикальные меры возникают вследствие недостатка уверенности в собственных силах и чрезмерного доверия к правоохранительным органам».