Берлин и Париж на пороге перезагрузки отношений

Едва вступив в должность, новый президент Франции Эмманюэль Макрон отправился в Берлин. В понедельник, 15 мая, его принимает с военными почестями канцлер ФРГ Ангела Меркель (Angela Merkel). В этом нет ничего необычного. Германия и Франция - не только соседи, но и самые тесные партнеры в рамках Европейского Союза. Поэтому логично, что свой первый зарубежный визит избранный - или переизбранный - лидер одной из этих стран наносит соседу.

Но наличие германо-французского тандема в ЕС не означает, что позиции Берлина и Парижа совпадают во всем. Будущее Евросоюза и еврозоны, считают немецкие аналитики, зависит от того, сумеют ли президент и канцлер прийти к согласию по некоторым ключевым проблемам европейской политики.

План Макрона

В еврозоне существующим положением дел недовольны многие. Немцы чувствуют себя дойной коровой, отмечает Экхард Любкемайер (Eckhard Lübkemeier) из берлинского Фонда науки и политики (SWP), а остальные видят в Германии строгого воспитателя, ревизора, навязывающего остальным немецкую финансовую дисциплину.

И в Берлине, и новый президент Франции согласны в том, что нужны реформы. Только Германия, в частности, министр финансов Вольфганг Шойбле (Wolfgang Schäuble), хочет сопровождать их режимом бюджетной экономии, а Макрон, наоборот, - наращиванием инвестиций в инфраструктуру еврозоны. Он предлагает Берлину сделку: Франция проводит реформы и санирует бюджет, а Германия наращивает инвестиции и содействует превращению еврозоны в ядро ЕС.

Конкретно речь идет о том, что Франция в течение трех лет сокращает бюджетные расходы на 50 миллиардов евро, а Германия на столько же их увеличивает - и для того, чтобы увеличить закупки французских товаров, и для повышения немецкого вклада в структурный фонд еврозоны. Из этого фонда, по плану Макрона, в случае нового кризиса можно было бы также оказывать помощь попавшим в затруднительное положение странам еврозоны. Без такого финансового перераспределения, убежден президент Франции, валютный союз когда-нибудь развалится, и период объединенной Европы закончится.

Кроме того, французский президент считает необходимым создать в рамках еврозоны свой парламент, а также пост министра экономики и финансов, который - с согласия парламента - мог бы распоряжаться общей многомиллиардной казной 19 стран еврозоны, то есть осуществлять инвестиции в совместные проекты.

Готов ли Берлин идти на компромисс?

С идеей учреждения поста министра финансов еврозоны в свое время выступал и сам Вольфганг Шойбле. Только его функцию он видел в другом - не расходовать общие средства, а, наоборот, следить за тем, чтобы страны-члены не тратили слишком много. А вот идею общего фонда стран еврозоны Шойбле, похоже, готов обсуждать. В Париже по крайней мере как шаг навстречу плану Макрона "реформы в обмен на инвестиции" расценили собственное предложение Шойбле учредить для еврозоны своего рода аналог Международного валютного фонда.

Другое дело - так называемые евробонды, за которые ратует Макрон, то есть выпуск единых облигаций государственного займа, отвечать по которым должны были бы сообща все страны еврозоны. Такие ценные бумаги позволили бы некоторым странам, в частности, Италии и самой Франции, брать государственные займы на финансовых рынках под куда более низкий процент, чем сейчас, что заметно снизило бы нагрузку на их бюджеты.

Вольфганг Шойбле об этом и слышать не хочет и пресекает всякие разговоры на тему евробондов. Он опасается, что партнеры Германии наберут дешевых кредитов, а отдуваться придется ему, точнее - немецким налогоплательщикам. Понять позицию главного немецкого казначея можно. Такая у него работа - оберегать казну от возможных рисков. Вместе с тем Берлин объективно заинтересован в успехе намеченных Макроном реформ - как внутренних экономических, так и в рамках еврозоны.

Франция как противовес Германии

Германии для баланса в ЕС и еврозоне нужен противовес, и потенциал стать им - после решения Великобритании выйти из союза - есть только у Франции, считает Экхард Любкемайер. Только с Парижем в роли равновеликого партнера, по его словам, может существовать германо-французский тандем, который незаменим для сохранения евро, объединенной Европы и для ее дальнейшей интеграции.

Кстати, о Великобритании. Немецкий аналитик, консультирующий французских социалистов, Элизабет Хумберт-Дорфмюллер (Elisabeth Humbert-Dorfmüller) приводит одно из объяснений Brexit, которое, по ее словам, можно услышать только от англичанина. "Германия стала слишком могучей в ЕС", - цитирует она профессора британского King's College Ника Батлера. А ведь после выхода Великобритании вес Германии станет еще большим. Задача нового французского президента предотвратить это, не допустить превращения Европы в немецкую Европу, отмечает Хумберт-Дорфмюллер.

Такой точки зрения придерживается и один из патриархов немецкой внешней политики, бывший министр иностранных дел Йошка Фишер (Joschka Fischer). Немецкое правительство должно быть очень заинтересовано в том, чтобы президентство Макрона было успешным, чтобы Франция преодолела многолетний экономический кризис и кризис собственной идентичности, пишет он на страницах газеты Süddeutsche Zeitung. Слабая, переживающая застой, не уверенная в себе Франция, указывает Фишер, представляет собой огромную угрозу для всего общеевропейского проекта.

Роль Парижа в оборонной политике

Во имя экономического оздоровления Франции Берлину, с точки зрения Экхарда Любкемайера, следует пересмотреть свои позиции и проявить готовность к компромиссам, найти устраивающие обе стороны ответы на такие, например, вопросы. Что важнее - промышленный рост и инвестиции или сокращение бюджетного дефицита и задолженности? Борьба за привлечение инвесторов или гармонизация налоговых норм и систем соцобеспечения? Каждый отвечает за себя или европейская солидарность в виде коллективной финансовой ответственности?

Ни он, ни другие немецкие эксперты не считают, что в скором будущем французская экономика догонит немецкую. Зато в сфере оборонной политики и политики безопасности ситуация останется обратной. Париж тратит больше в процентном отношении на оборону (1,8% ВВП, Германия - 1,2%), у Франции есть ядерное оружие и постоянное место в Совете Безопасности ООН. "Если Германия служит якорем валютного союза, то Франция после Brexit должна стать якорем европейского оборонного союза, - указывает Экхард Любкемайер. - Это сделало бы Европу более дееспособной и независимой от США и служило бы выравниванию баланса сил в германо-французских отношениях".

Смотрите также: