Вацлав Гавел
Сегодня речь пойдёт о человеке, который при жизни стал памятником эпохи и символом времени. Мы попробуем вспомнить хотя бы отдельные эпизоды из жизни драматурга, который, похоже, был рождён, чтобы драму сделать жизнью.
Вацлав Гавел с сегодняшнего дня больше не является президентом Чехии – он исчерпал лимит времени, отведённый ему конституцией страны и, не пытаясь, в отличие от некоторых своих коллег, изменить конституцию ушёл на пенсию. В ночь на понедельник, как рассказывает наш пражский корреспондент Николай Савельев
Вацлав Гавел на площади перед своей резиденцией в последний раз принимал парад роты почётного караула. В полночь президентский штандарт с чешским львом и надписью «Правда побеждает» был снят со шпиля над Пражским замком. Погасло и неоновое сердце на башне, которое символизировало самого Гавела—как известно, именно этот знак любви и доброй воли Гавел присоединял к своей подписи ещё в диссидентские времена.
Розово-красное сердце – неоновая инсталляция художника Иржи Давида – пульсировало над Прагой с 17 ноября прошлого года – с дня тринадцатой годовщины бархатной революции, которая оказалась бескровной - бархатной - только благодаря Гавелу. Пражане восприняли это неоново-красное сердце по-разному: одни считали его кичем, рекламой достойной лишь ночного клуба. Другие видели в этом символ всей деятельности Гавела. Как бы то ни было, с поста президента Чешской республики ушёл, бесспорно, наиболее интеллигентный, уважаемый и принципиальный политик нашего времени. Это подтвердили своим приездом недавно в Прагу на официальное прощание с Гавелом лидеры полусотни стран мира. Саммит НАТО в Праге стал логическим завершением политической карьеры Гавела.
- Расширение НАТО – это доказательство того, что альянс не намерен оставаться клубом ветеранов холодной войны. Европа больше не разделена и не может управляться через головы европейцев
Путь Гавела к вершинам власти был нелёгким, но он видимо стоил того, чтобы его одолеть. С конца 60-х годов Гавел неоднократно выступал с критикой коммунистической системы, писал открытые письма руководству страны, в которых выступал в защиту несправедливо осуждённых, преследуемых, инакомыслящих—в том числе и в свою собственную защиту. За свои политические убеждения был неоднократно судим, в общей сложности провёл в тюрьме пять лет. В своих пьесах Гавел высмеивал абсурд и разоблачал лицемерие диктаторского режима, который держался на советских штыках, и при этом выдавал себя за народный и демократический. Замечательны короткие публицистические выступления Гавела по отдельным вопросам того времени: критика социалистического законодательства, анализ языка коммунистической пропаганды, а также его ставшие уже классическими философские статьи. Правда, однако, и то, что подобных ему интеллектуалов, готовых идти на открытую конфронтацию с режимом, было тогда не так и много, поэтому ещё задолго до своего избрания президентом Вацлав Гавел стал символом инакомыслия и гражданского неповиновения не только в Чехии, но и во всём советском блоке. Подтверждение этому вы услышите в материале Анатолия Даценко
Глава российского фонда защиты гласности Алексей Симонов вспоминает: «Года два назад ко мне обратился с вопросом один из российских журналов. Их интересовало, кто является моим любимым политиком. Я ответил, что любимых политиков у меня нет в принципе, но в порядке исключения могу назвать одно имя - Вацлав Гавел. Именно Гавел для меня образец высшей реализации возможности правозащитного движения начиная с 60-х годов. Гавела можно и нужно ставить рядом с Андреем Сахаровым. Только он из всех советских и зарубежных правозащитников имеет право на такое соседство. Даже став политиком он сумел на личном примере показать, насколько не важно обладать общеизвестными управленческими навыками и насколько важнее управлять по совести. Он не был ни прирожденным политиком, ни опытным управленцем. Он был талантливым драматургом. Гавел сумел достойно избежать главной опасности всех новоиспеченных политиков - у него не атрофировалась совесть. Этим Вацлав Гавел и отличался от многих своих современников и от большинства известных прежде и ныне политиков. Гавел доказал, что порядочность совесть лидера гораздо важнее для народа, чем его хозяйственные навыки».
Симонов предлагает сравнить Гавела с поляком Лехом Валенцей. Симонов считает, что последнему не удалось преодолеть частички собственного внутреннего большевизма, что и явилось причиной политического заката виднейшего польского оппозиционера коммунизму.
Отвечая на вопрос корреспондента «Немецкой волны» о том, почему в Чехии и Польше лидерам правозащитного движения удалось прийти к власти, а в России нет, Симонов предположил, что в России советская власть и идеология пустили более сильные корни, нежели у западных соседей. На демократической волне конца 80-х – начала 90-х в Чехии и Польше образовалась критическая масса демократических настроений и перемен. Россию же слишком долго топтал тоталитаризм и население предпочло радикальной смене власти замену жестких ортодоксов на более мягких. Смена идеологии в России не сопровождалось решительными кадровыми изменениями, как это было в Чехии.
- Наша мирная революция выросла на почве борьбы студентов, а потом и всего общества с насилием, грязью, интригами, несправедливостью, мафиозными структурами, привилегиями и преследованиями. Мы должны быть верны нашим целям, сохранять наше миролюбие наш доброжелательный характер.
Его консолидирующая роль в ноябре 1989 года была в самом деле ключевой и исторической: именно он своей решимостью обеспечил тогда победу «бархатной революции». Несмотря на это, трудно сказать, было ли его избрание на пост президента вознаграждением за его вклад в демократизацию чешского общества, или же скорее тяжёлым бременем, которое принесло ему больше проблем, чем политических успехов.
Гавел избирался на свой пост трижды и в общей сложности был главой государства 13 лет. Так долго удержаться у власти в Чехии до этого удавалось только монархам. По некоторым мнениям, в последнее время Гавел и вёл себя почти как монарх. Как президент, власть предержащий, Вацлав Гавел вызывал к себе уже несколько иное отношение, чем в те времена, когда он был драматургом и диссидентом. Ещё его покойная жена Ольга критиковала его чисто актёрскую любовь к театральности, помпезности, да и вообще самой роли доброго и мудрого вождя, которую он исполнял, надо сказать, с непревзойдённым мастерством и упоением. Многие считают, что образ Вацлава Гавела был искусственно создан и сознательно идеализирован им самим. Не всё, мол, было так просто и гладко на пути к власти и славе. К наиболее острым критикам Гавела относится, среди прочих, и английский политолог Джон Кейн, автор книги «Вацлав Гавел: политическая трагедия в шести действиях». После публикации книги, весьма далёкой от традиционного восприятия личности и политической деятельности её героя, Гавел прервал с автором книги всяческие отношения.
Однако больше всего вызывало недовольство то снисхождение, которое Вацлав Гавел проявлял к ряду бизнесменов, спортсменов и бывших диссидентов, которых он помиловал и тем самым избавил от уголовной ответственности в ряде довольно неприятных и «тёмных» дел.
Это противоречило тому, что он сам проповедовал:
- Станем мы открытым, гражданским обществом, которое даёт возможность каждому определять свою судьбу? Или мы вернёмся в ту систему, где правит кумовство, круговая порука, где в руках единиц концентрируется политическая, экономическая и медиальная власть?
Недовольны многие в Праге и тем, что Гавел поставил на днях подпись под письмом восьми европейских политиков в поддержку вооружённой операции в Ираке. При всём этом, ни одно из критиковавших Гавела изданий, в том числе и бульварных, как ни странно, не было закрыто.
В своей прощальной речи Гавел попросил прощения у всех сограждан, которых разочаровал во время своего правления, и даже признал, что иногда ошибался—вещь у нас на востоке доселе невиданная. Пообещав написать воспоминания о тех годах, которые провёл на этом посту, Гавел расстался с народом своим традиционным жестом, позаимствованным у Уинстона Черчилля: знаком «виктория», символизирующим победу. На отдыхе Вацлав Гавел, по его собственным словам, будет посвящать своё время творчеству. «Я возвращаюсь в тот мир, из которого пришёл», сказал Гавел, имея в виду мир богемы, андерграунда и прежде всего—театра. Тем не менее, вряд ли это ему полностью удастся, так как слишком силён тот политический имидж, который он создал себе за рубежом. Грех было бы не использовать своё международное влияние для того, чтобы помочь современному миру решить те многочисленные проблемы, которые в нём существуют.