Возвращение обезьян

Избавь человека от необходимости ходить на работу, обеспечь ему бесперебойную поставку питания. Что будет делать человек? А ничего! Будет блаженствовать и смотреть телевизор. Согласитесь, весьма спорное утверждение. Но именно такой аргумент приводит в документальном фильме "Среди людей" ("Unter Menschen") бывший юрисконсульт австрийского фармацевтического концерна Immuno в защиту своего работодателя, проводившего эксперименты над шимпанзе в рамках программы по разработке вакцины от СПИДа. Дескать, обезьян кормили, что им еще надо…

Шимпанзе, существа в высшей степени развитые и общительные, в лаборатории содержались поодиночке, в зарешеченных с одной стороны бетонных боксах, в полной изоляции от сородичей и от солнечного света. Их изымали из боксов на время опытов, а потом, зараженных ВИЧ-инфекций, вирусами гепатита и гриппа, снова оставляли наедине с собой. Ежедневно. На протяжении многих лет. Людей они видели не иначе как в защитных скафандрах, не ведали ни теплоты прикосновения, ни душевного тепла. Обезьян кормили. Да. Но разве можно называть такое существование "приятным бездельем"?

Прибыльный бизнес

Вакцину от СПИДа так и не нашли. Когда австрийский концерн перешел в собственность американской компании Baxter, опыты над обезьянами прекратились. Встал вопрос: что с ними делать? Куда их девать? Усыпить? Казалось бы, самое простое решение. Но для американцев оно было неприемлемо.

Шимпанзе поселили в построенный для них приют на территории заброшенного сафари-парка неподалеку от границы Австрии с Чехией. Вместе с ними туда перешли на работу и две сотрудницы, ухаживавшие за обезьянами в лаборатории. Позднее в штат питомника пришли новые люди. "Ресоциализация" глубоко травмированных шимпанзе стала фактически началом нормальной жизни. Некоторые из шимпанзе появились на свет в лаборатории и ничего другого, кроме одиночного заключения, не знали. Других вывезли младенцами из Африки.

Как это происходило? Чтобы заполучить для опытов одного детеныша шимпанзе, надо было пристрелить его мать, а также тех сородичей, которые бросятся на подмогу. В среднем на одного пойманного шимпанзе приходится до десяти пристреленных при его поимке. На экспорт, причем не всегда легальный, шимпанзе уходили тысячами. Такая вот жуткая статистика приводится в фильме "Среди людей".

А если бы вакцину нашли?

Называются и имена. Торговцев и консулов, обеспечивавших поставки шимпанзе в обход Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой уничтожения. Это международное соглашение запрещает торговлю приматами. В 1984 году к нему присоединилась и Австрия. Но шимпанзе продолжали поступать в лабораторию фармаконцерна Immuno. На протесты защитников прав животных не обращали внимания, а тех, кто начинал мешать, обезвреживали судебными исками. "Наших оппонентов надо сажать в тюрьму или в психушку", - говорили на пресс-конференциях представители концерна Immuno. Время было истеричное и страшное. Начало 1980-х годов. Первые годы после обнаружения СПИДа.

А если бы концерн тогда нашел вакцину? Как бы тогда отнеслись к опытам над шимпанзе? Сказали бы спасибо? А фармацевтов объявили героями? Как бы там ни было, жертвоприношение оказалось ненужным. И за причиненный животным вред никто не понес ответственности. Да, не повезло приматам, скажет иной циничный современник, но мало ли страданий в этом мире? Стоит ли разводить "достоевщину" по поводу сорока обезьян? Да, стоит. Документальный фильм приводит к этой мысли так убедительно, как не удалось бы всем вместе взятым защитникам прав животных, вышедшим на митинг с мегафонами и транспарантами.

Новая жизнь после 20 лет изоляции

Неуютно становится уже от первых кадров, от проезда камеры по заброшенному сафари-парку, вид которого напоминает сценографию фильмов ужасов. Жутковатое впечатление производит и питомник, в котором живут 40 обезьян. Его длинные коридоры, тяжелые двери, решетки, затворы, замки подходят скорее для интерьера тюрьмы или психушки, нежели приюта для "отпущенных на волю" обезьян.

Но постепенно дискомфорт проходит. Иначе нельзя. Шимпанзе в семь раз превосходит человека по силе. А что может натворить примат, который всю жизнь провел в клетке? Который понятия не имеет, на что способны его разум и тело, который никогда не видел себе подобных, который не знает, кто он такой, который к людям не испытывает других чувств, кроме страха и ненависти? Много лет подряд "воспитательницы" бывших подопытных шимпанзе учили и продолжают учить их правилам "нормальной жизни". Наладить контакт между животными было очень тяжело.

Большинство обезьян живут в питомнике в группах. Но иные были настолько травмированы в лаборатории, что их до сих пор приходится держать поодиночке, чтобы они не причинили вреда ни себе, ни другим. Все они, конечно, не так подвижны, как их сородичи на свободе. Но они улыбаются, требуют внимания, а один застенчивый "шимп" даже краснеет, когда у его вольера оказывается его "любимая воспитательница".

Фильм "Среди людей" полон таких моментов: страшных и бесконечно трогательных. Как, например, сцена встречи двух шимпанзе после двух десятков лет мучений и одиночества. Впервые они получили возможность вступить друг с другом в непосредственный контакт. И что же сделали эти две обезьяны? Они медленно подошли друг к другу и осторожно заключили друг друга в объятия. Так и стояли, не желая больше расставаться никогда.

Искупление невозможно

Питомник пару лет назад спасли от закрытия "добрые люди", которые, разумеется, понимают, что столь уникальный проект принесет и коммерческий успех, и глобальную славу. Впрочем, хорошо, что новые спонсоры вообще нашлись. Но никакой "ресоциализации" не произошло бы, и неясно, чем закончилась бы трагическая судьба 40 шимпанзе из лаборатории Immuno, если бы не их "воспитательницы".

Двое из них были поначалу практикантками в лаборатории фармоконцерна. Их профессия – уход за животными. А им приходилось поддерживать в "рабочем состоянии" живой "лабораторный материал". Тогда перед ними встала дилемма. Остаться – значит участвовать в издевательствах над животными. Уйти из лаборатории – значит бросить шимпанзе на произвол судьбы. Они остались, чтобы дать своим подопечным хоть немного душевного тепла, и не бросили их после закрытия лаборатории. Они ощущают вину перед своими питомцами, которую им никогда не удастся "полностью загладить".

Так бывает: преступление раскрыто, но наказания не последовало. Искупление возможно, но лишь отчасти. Есть в этом фильме незабываемые кадры в конце: шимпанзе впервые в своей жизни выходят в построенный для них вольер под открытым небом, на солнце, в траву. Им уже никогда не вернуться в дикую природу. Но хотя бы их частичное возвращение к жизни уже состоялось.