Главное для переселенцев – знание немецкого языка
Сегодня мы поговорим о сложностях интеграции переселенцев в Германии. Самая главная проблема для вновь прибывших – знания немецкого языка, умение общаться с местными жителями. Я не имею в виду общение на улице, в супермаркете. Немцы не ахти какие общительные, и приставать к ним на улице с целью завести разговор не стоит. Для начала надо направить свои усилия на то, чтобы тебя поняли чиновники, с которыми переселенцам, хотелось бы им этого или нет, общаться придется. Необходимо уметь ответить хотя бы на элементарные вопросы: откуда Вы приехали, какое у вас образование, кем работали, женаты вы или замужем, где хотели бы жить, какие планы на будущее и так далее и тому подобное. Для этого каждому, кто собирается в Германию необходимо потренироваться, например, составить свою автобиографию по-немецки, чтобы в случае вопроса – найти ответ в тексте, который вы сами составляли и выучили. НЕ бойтесь говорить на диалекте, немцы его постараются понять гораздо охотнее, чем, если вы будете отвечать по-русски. Здесь понадобится переводчик. А это уже не в Вашу пользу. Присутствие переводчика – это увеличение расходов, увеличение дистанции между Вами и чиновником. Получить информацию о том, какой уровень знаний немецкого языка необходим для начального периода проживания в Германии, каждый из вас может получить на курсах немецкого языка при общественных организациях российских немцев, будь-то общество «Возрождение» или культурные центры. Они есть практически в любом месте компактного проживания немцев в России, Казахстане и других странах СНГ. О том, насколько важно знать немецкий язык для адаптации в Германии говорят сами переселенцы. Наш автор Валерий Туголуков встретился с несколькими семьями переселенцев и поговорил с одним из социальных работников, который утверждает, что 90 процентов семей – переселенцев – это смешанные браки. Отсюда и плохие знания немецкого языка, которые мешают быстро и безболезненно интегрироваться в Германии. Итак, слово Валерию Туголукову.
Семья Егоровых решилась на переезд в Германию восемь лет назад. Сегодня они жалеют об упущенном времени, которое надо было посвятить изучению немецкого языка.
- То, что нам говорили, и то, что мы представляли о Германии, оказалось не совсем так. Здесь мы встретились с большими трудностями. Но, конечно, самая большая трудность – это язык. Нам все говорили язык, но мы близко не воспринимали. Ну, язык и язык, выучим. А когда приехали – намучались. Без языка здесь очень сложно.
Два года семья Егоровых прожила в общежитии. Все попытки найти отдельное жилье были безрезультатны. Владельцы квартир назначали встречи, на которые Егоровы шли со словарем. Разговора не получалось. На том все и заканчивалось. Людям, не знающим немецкого языка, рассчитывать приходится лишь на помощь родственников или знакомых. По большому счету переселенцы в Германии предоставлены сами себе. Социальным работникам, которые занимаются переселенцами некогда водить их за руку их из кабинета в кабинет. Многие переселенцы первое время пребывают в полной растерянности: куда им идти в первую очередь, где и на какой учет становиться, какие документы нужны для прописки, как открыть счет в сберкассе, как попасть на языковые курсы.
Советом помогают соседи по общежитию, те, кто прошли первый, самый тяжелый круг. Но каждый случай индивидуален и зачастую такие советы напоминают испорченный телефон. С работниками социальных служб все равно приходится общаться самим. Вот что говорит Альберт Вайтц, который приехал из Подмосковья. В Германии он уже шесть лет.
- Наверное, года полтора два, более-менее, что я стал себя чувствовать, в общем, переступил этот барьер, языковый барьер.
–- А то когда разговариваешь с ними, в голове всегда русский, переводишь на русский и такая каша получается, понимаете, совсем не сопоставимо, А вот уже около двух лет как этот барьер переходишь, русский у тебя в голове уже не мешаешь с немецким, как говоришь и уже пошел, на много легче пока.На немецком языке говорит лишь старшее поколение переселенцев. Этим людям сегодня не менее 70- лет. Диалекты, на которых говорили немцы в России, предавался из поколения в поколение в течение столетий. Но связь с живым языком современной Германии была утеряна.
Семья Кузьминых – 16 человек. В Германии они с середины лета нынешнего года. Приехали вместе со своей бабушкой, 78-летней Анной Вольдемаровной. По словам Натальи, дочери Анны Вольдемаровны, бабушка – единственный член семьи, владеющая немецким языком. Сначала, отправляясь в социальные службы, Кузьмины брали бабушку с собой. Но выходило только хуже. Попадая в кабинет, Анна Вольдемаровна всякий раз терялась и с испугу переходила на такой старонемецкий диалект, что ее уже не понимал никто - ни собственные дети, ни чиновники.
В социальной службе небольшого городка Халлигенхауз, расположенном в земле Северная Рейн Вестфалия, есть специальный работник, знающий русский язык. Первое время он помогает освоиться вновь прибывшим. Но, в крупных городах таких работников практически нет. Считается, что немцы, приехавшие в Германию на постоянное место жительства должны язык знать.
Томас Брюссель уже в течение пяти лет заведует одним из отделов социальной службы Халлигенхауза.
- За то время, что я работаю, могу с уверенностью сказать, что 90% приезжающих семей состоят из смешанных браков. Как правило, чистые поздние переселенцы – это люди довоенного поколения. Браки, которые заключались после войны уже смешанные. + Самое главное препятствие для интеграции – незнание языка. Как только люди осваивают язык – мгновенно интегрируются. Я подчеркиваю. Как только люди решаются вернуться на историческую родину, они должны сразу же начать заниматься языком. Язык – это главное для жизни в Германии.
Глупо думать, что все российские немцы, решившиеся на переезд, спасаются от голода или дискриминации. Немецкий народ – трудолюбивый. Поэтому и жизнь в России у многих переселенцев была не бедной. Они имели свои дома и квартиры и по российским меркам считались вполне устроенными людьми.
Сколько же должно пройти лет, что бы переселенец почувствовал себя полноценным гражданином Германии. Считается, что элементарные знания языка можно освоить примерно за полтора - два года. Об этом говорил и Альберт Вайтц. А сколько еще воды утечет, прежде чем человек приобретет специальность и устроится на работу: - Три года, четыре? Прогнозы Елены Егоровой менее оптимистичны.
- Когда мы приехали, родственница нам сказала, у вас будет беспокойная жизнь где-то 5-7 лет, а потом уже вы будете жить спокойно, уже все наладится. Мы говорим – Ну, ничего себе, это сильно много. Мы должны за год-два все… Но вот прошло 2 года и действительно, это оказался срок совсем маленький для того, что бы адаптироваться полностью здесь. Во-первых, идет изучение языка, потом надо найти, в основном уже здесь приобретается новая профессия, далеко не каждый находит работу по своей профессии, учиться заново, искать работу, то есть так оно примерно и выйдет, 5-7 лет.
Итак, как вы слышали главное условие для успешной интеграции – это хорошие знания немецкого языка. А главная цель для тех, кто собирается переселиться в Германию – как можно лучше изучить немецкий язык, чтобы использовать эти знания на практике. Продолжим, вернее, расширим тему. Условия, в которые попадали переселенцы первой волны, разительно отличаются от тех, в которых оказываются переселенцы сегодня. Если первых переселенцев немцы встречали с цветами и хорошими подъемными деньгами, то сегодня помощь переселенцам значительно сокращена и отношение к ним со стороны местного населения характеризуется достаточной долей скепсиса. Валерий Туголуков поговорил на эту тему с несколькими семьями переселенцев. Кто знает, если бы не мудрая, в кавычках, советская национальная политика, не депортации, не дискриминации, не трудности эпохи перестройки , возможно и не случилось бы великого переселения народа. Ведь недаром немцев, исторически проживающих в России, называют русскими немцами. Их вклад в развитие страны огромен, да и деление по национальному признаку до известной степени условно.
- Мама наша всегда говорила, конечно, если бы поехать в республику немцев Поволжья. Это была родина. Но помните, как Ельцин сказал на полигоне, на атомном полигоне он хочет республику новую создать. Тогда то было такое оскорбление, это такой еще раз был удар. Удар по лицу. И мне кажется, вот тут был переломный момент.
Лилия Хогель в России была врачом. Работала в центральной больнице города Карпинска Екатеринбургской области. А родилась она в Поволжье, маленьким ребенком вместе с родителями была депортирована в Сибирь. Из всех немецких детей, соседских мальчишек и девчонок, она единственная получила высшее образование. Хотя, стремились к нему практически все ее друзья. Но пятый пункт паспорта перекрыл дорогу многим ее немецким сверстникам. Лилия Хогель доработала в Карпинской больнице до самой пенсии, а три года назад, вместе с мужем она переехала в Германию. Здесь же обосновались со своими семьями ее дочь и сын.
- Я никогда не ныла за два года, никогда не стонала. Но иногда я тоже в подушку плакала. Но не оттого, что мне что-то не хватало. Это просто 55 лет прожить в Карпинске и потом уехать в другое место, это же только представить. Это другой раз и не ностальгия даже, а просто вот так вот тяжело на сердце было. Но все это можно пережить. Я должна была быть везде рулевой, я должна была поддерживать мужа, который очень тяжело переживал, детей. Я многое любила в России, но мне сейчас дорога и Германия.
Теперь уже и не узнать, кто был тот человек, сказавший - Родина там, где хорошо. Как раз в поисках этой лучшей жизни люди и покидают Россию - родину отцов и матерей, уезжая на родину историческую, в Германию. Переселенцы надеются на то, что без квартиры, без работы в Германии они не останутся. Под мостом здесь ночуют лишь те, для кого бродяжничество стало образом жизни. Таких - единицы. Впрочем, наивно считать, что все поздние переселенцы довольны своей жизнью. Бытует мнение, что их проблемы заканчиваются, когда они осваивают язык и находят работу. Увы, это штамп, в жизни все происходит иначе.
Александр Богословский перебрался в Германию 12 лет назад из Приднестровья. За это время вырос один его сын и родился второй. Александр осуществил мечту многих переселенцев. В Тирасполе он был известным портным. В Германии открыл свое ателье. Многие считают ателье Богословского лучшим в городе и, чего греха таить, завидуют его успеху.
- У меня уже 8 лет, можно сказать уже 9 свое ателье. Я там работаю, но положение такое, что все равно такой пресс идет со стороны клиентов, что приходится пахать день и ночь, что даже и не видишь благодарности. В принципе, у меня такая профессия, что не стоит на нее рассчитывать. Но здесь более жестко, здесь конкуренция, рынок и давление клиента очень сильно сказывается. Не ожидал, что так. Мне кажется, что мы, может быть, и закроемся. Не выдерживаю уже. Это просто нечеловеческие условия. Люди приходят без понимания даже. Иногда говоришь, я заболел, у меня с сердцем проблемы или что-то именно от нервных потрясений. Они говорят: Ну, подумаешь, сердце, ты должен все равно сделать. Я ведь пришла. Ты должен это сделать.
По российским меркам, а тем более по молдавским, семья Богословских живет прекрасно. У них замечательная квартира, машина. Александр никогда не был ни нытиком, ни пессимистом. Он много работал и смог обеспечить достойное существование своей семье. Тем не менее, Александр считает, что его собственная жизнь в Германии зашла в тупик.
- Оставайтесь лучше на своем месте и живите там, где жили всю жизнь, где ваши корни, где ваши прадеды. Сейчас я здесь как отрезанный гриб нахожусь, у меня никаких корней. Лучше там, где тебя знают, и ты знаешь эту жизнь. Был бы я сейчас в Молдавии, мне кажется, я бы себя по-другому вел. А здесь мне постоянно надо пугаться чего-то. Я же там тоже работал, и было понимание, и с людьми мог проще обходиться, а здесь уже постоянно чего-то боишься, этот страх.
Даже в пасху иногда приходилось работать, потому, что ты знаешь, придет такая вот с таким ртом и всадит тебя в лужу и пойдет дальше и разнесет по всему городу, что вот он такой. Один раз оступился – все, ты плохой на всю жизнь.На свою историческую родину Богословские уезжали, когда в Приднестровье начались волнения на межнациональной почве. И, хотя непосредственно немцев они не касались, именно тогда, впервые им кто-то вслед крикнул «фашисты», а однажды в жену Александра, Эмму, соседские дети стали бросать камни. Так уж были устроены советские люди. Впрочем, не этот случай, о котором сама Эмма вспоминает сегодня с улыбкой, подтолкнул Богословских к отъезду. В Приднестровье начиналась бессмысленная война, и Александр решил, что пока есть возможность, надо увозить жену и пятилетнего сына.
- Я вообще по натуре был общительный человек, когда жил так, у меня было очень много друзей, знакомых. По городу выйдешь, бывало, каждый – О, Саша, привет… где ж ты делся, когда ж мне брюки кто пошьет? Я говорю – я уже 10 лет в Германии. Ты что? А мы думали, что только уехал. Здесь мне тяжеловато, конечно. Совсем другие люди, и по другому смотрят на эту жизнь. Я, например, люблю интересоваться музыкой, книгами …психология, философия и все такое прочее… У нас практически нет друзей сейчас.
Переселенцы конца советской эпохи, оказавшись в Германии, говорили, что они попали в рай. По рассказам Марии Шульц, родственники которой с 85 года живут в Мюнхене, им казалось, что деньги просто падают с небо. Постоянно на счет приходили перечисления от благотворительных организаций, от государства и даже от частных лиц. Но тогда число семей переселенцев не исчислялось сотнями тысяч. Сегодня их около трех миллионов и истории про золотые восьмидесятые звучат как сказки братьев Гримм.
По статистике число переселенцев из стран СНГ постепенно сокращается. Лилия Хогель склонна связывать это, с меркантильными интересами людей.
- Количество льгот резко уменьшилось, пенсии для переселенцев резко снизились, и льгот стало гораздо меньше, когда помогают и, наверное, все-таки эти разговоры, что здесь с неба ничего не падает, купюры, марки не летят с неба. Это тоже надо понять. Если приехали в чужую страну или в страну, в которую мы хотели, мы не можем стать такими людьми, как они здесь и миллионеры, мы обычные люди, но я считаю, что мы живем здесь лучше, чем жили в России.
Александр Богословский говорит, что ни в Тирасполе, ни в Германии свою жизнь он не сводил лишь к материальному благополучию. Намного сложнее создать круг настоящих друзей единомышленников. Конечно, тот, кто мечтает лишь о подержанном «Мерседесе», в Германии в конце концов, его получит. Но такие люди Богословскому не интересны.
- Здесь я себя полностью раскрыл в профессии, а духовно я просто не ощущаю. Если бы я в Тирасполе добился, что я лучший в городе, это было бы как-то уже, чувствуется уважение людское. А здесь ты как робот второго класса, а может быть даже третьего… ты должен пахать, так тут заведено. Все пашут, все пашут, я знаю. Просто трудно. Хотелось туда, конечно, мы хотели уехать сейчас, ну, не уехать, а квартиру там купить… дети уже здесь учатся. Это проблемы. Если уж так сразу было, в первых годах, когда еще корни у детей были. Они уже учатся, они язык уже знают.
Лилия Хогель жизнью в Германии довольна. Она даже откладывает со своей пенсии небольшие деньги, что бы делать подарки к праздникам своим друзьям и бывшим коллегам. Но вновь побывать в Карпинске не хочет. Говорит, что больно было бы увидеть обветшалую больницу, которой она отдала всю свою жизнь.
Александр Богословский бывает в Тирасполе по несколько раз в году. Он мечтает поставить своих детей на ноги и вернуться на Родину.
Что ж, одни переселенцы довольны своей жизнью в Германии, другие мечтают когда-нибудь вернуться на родину. Так и должно быть. Было бы странно, если бы все думали и чувствовали одинаково. Главное, быть счастливым, где бы мы не жили.