Год со дня кремлевской "рокировки"

Год назад, 24 сентября 2011 года, на съезде партии "Единая Россия" Владимир Путин, который на тот момент занимал пост премьер-министра, и тогдашний президент Дмитрий Медведев объявили, что намерены поменяться местами. Так в итоге и произошло.

Что изменилось в стране и обществе за этот год? Этот вопрос корреспондент DW задал члену высшего совета "Единой России", политологу Дмитрию Орлову, экс-депутату Госдумы, члену "Справедливой России" Геннадию Гудкову и политологу Владимиру Прибыловскому, руководителю информационно-исследовательского центра "Панорама".

DW: Что означало для страны возвращение Владимира Путина в президентское кресло?

Дмитрий Орлов: Возвращение Путина означало, что курс, начатый в 1999 году, будет продолжен еще в течение достаточно продолжительного времени. Это означало, что то большинство, на которое опирался Путин в своей политике, по-прежнему останется опорой существующей власти и власть по-прежнему будет ориентироваться на него в своей политике.

Геннадий Гудков: На самом деле Путин не возвращался, поскольку никуда не уходил. Если что-то новое и есть, то это закручивание гаек, начало политических репрессий, ужесточение отношения к оппозиции.

Владимир Прибыловский: Для страны это был еще один потерянный год. В политической иерархии Путин оставался первым лицом и тогда, когда занимал пост премьер-министра. При этом очевидно, что возвращение Путина на пост президента означало переход на ручное управление государства: во время президентства Медведева Путин все-таки больше отдыхал. Но для гражданского общества этот год стал временем возрождения и появления протестного движения.

- Возвращение Путина проходило под лозунгом стабильности. Можно ли утверждать, что стабильность в России наступила, особенно с учетом проходивших акций протеста?

Дмитрий Орлов: То протестное движение, которое возникло в декабре 2011 года, судя по акции 15 сентября, находится на спаде и никак не влияет на стабильность в национальных масштабах. Так что ситуация в стране стабильна и будет оставаться таковой, как минимум, в среднесрочной перспективе.

Геннадий Гудков: Если говорить о стабильности вроде стабильности на кладбище, тогда еще придется много чего сделать. О какой стабильности может идти речь, когда приход Путина к власти сопровождается массовыми протестами, столкновениями - первыми за многие годы - полиции с народом, начинается экономический спад? Стабильности никакой нет.

Владимир Прибыловский: Стабильность в России с точки зрения политической и раньше была липовая. Ведь ни на одних выборах, даже в 2000 году, реальная поддержка Путина не доходила даже до 60 процентов. А экономическая стабильность в России полностью зависит от цен на энергоносители.

- На Западе известие о третьем президентском сроке Путина восприняли с известной долей критики. Удалось ли восстановить имидж России и президента на международном уровне за истекший год?

Дмитрий Орлов: Можно говорить о том, что основные партнеры России на Западе поняли и приняли решение о выдвижении Путина, поняли и приняли мотивы голосования граждан в марте. И хоть есть те, кто с негодованием воспринимает возвращение Путина в кресло президента, я думаю, что вскоре курс вновь сменится на потепление.

Геннадий Гудков: Мне кажется, ситуация только ухудшилась. Широко обсуждают в мире скандал с Pussy Riot, скандал с вашим покорным слугой (лишение Гудкова мандата депутата Госдумы. - Ред.). Владимир Путин, к сожалению, не понимает и не хочет понимать издержек того негативного международного имиджа, который сегодня есть у России.

Владимир Прибыловский: Если говорить об общественном мнении, то на Западе, как мне видится, крайне отрицательно относятся к Кремлю и Путину. Если же говорить о политических элитах, то они прагматичны, для них нефть и газ важнее. Впрочем, общественное мнение для политиков Запада тоже важно. Поэтому ритуальные осуждения Кремля были, они неизбежны, но зависят скорее не от действий Путина, а от общественного мнения в зарубежных странах.

- Какое решение, принятое Владимиром Путиным после возвращения на пост президента, вы назвали бы самым удачным?

Дмитрий Орлов: Самым удачным я считаю ту стратегию Путина как кандидата в президенты, которую он выбрал и которая принесла ему успех на выборах.

Геннадий Гудков: Самой большой удачей Путина, по-моему, стал саммит АТЭС, который удалось все-таки провести.

Владимир Прибыловский: Для самого Путина удачными действиями я считаю выборы президента: он сумел их провести. А для страны… Не могу сказать, что Путин и вся нынешняя власть что-то вообще делают для страны.

- А какое решение Путина за последний год вы считаете самым неудачным?

Дмитрий Орлов: Ошибки Путина... Пожалуй, я не буду о них говорить.

Геннадий Гудков: Неудачей является вся политика Путина, которая нацелена только на одно - удержание власти. Это означает - и, думаю, не только для меня, - что такая власть вряд ли будет двигать страну вперед.

Владимир Прибыловский: Я бы не стал выделять какое-то одно действие. Это скорее совокупность решений, связанных с пенсионной реформой, последствия которой граждане пока еще не смогли почувствовать и оценить.

- Как вы оцениваете политику Путиныа в отношении оппозиции и гражданского общества? Как она будет эволюционировать?

Дмитрий Орлов: Выбранная властью тактика оказалась успешной. Были приняты меры, которые я назвал "пактом нормализации", - законопроекты, которые должны были предотвратить радикализацию протестов. Эти меры дали желаемый результат. Сейчас у оппозиции появилось достаточно свободного пространства для участия в политической жизни страны. Не исключено, что в скором времени вновь вернутся выборы по одномандатным округам. Во всяком случае, такая возможность обсуждается. Думаю, что эта политика будет продолжена.

Геннадий Гудков: Прогноз делать очень трудно, но то, что в долгосрочной перспективе эта система рухнет, для меня очевидно. Это вопрос времени.