Гуд бай, Ленин - Здравствуй, ГДР?

Четырнадцать лет назад (до падения Стены) восточные немцы не знали пиццы. Сегодня в Берлине есть пицца на любой вкус. Даже с русским борщом, которым, как всем казалось, берлинцы в свое время наелись досыта. От воспоминаний о ГДР никуда не деться - она вот уже полгода в моде. Всё, что сделано в ГДР, или напоминает ГДР - сумки, майки, музыка, фильмы, комсомольские синие рубашки, солдатские ремни и прочие атрибуты политической жизни - всё расходится, как горячие пирожки. Это называется "остальгия" ( «ост» + «ностальгия»). Как и всякая мода, она развивается по законам коммерции, но причину остальгии можно объяснить только психологией немцев и той раздвоенностью, которая стала отличительной особенностью объединённой Германии. Этот парадокс - раздвоенность единой Германии, проявляющийся сейчас в мозаике остальгии и стал основной темой этой пёстрой передачи, выходящей в эфир на следующий день после того, как страна отметила 14-ю годовщину воссоединения немцев.

Какой бы телеканал вы сейчас ни включили - всюду увидите "ГДР-шоу", где под песни и музыку ГДРовских времён звучат воспоминания о буднях той - ГДРовской жизни. Среди гостей ток-шоу есть и простые люди. Но в основном там выступают политики, спортсмены, артисты - в общем те, кто сделал имя и стал известным всему миру именно как граждане ГДР.

"Многие, слушая нашу музыку, не могут сдержать слёзы" - говорит солист ГДР-овской группы "Пудис" (Puhdys), которая, кстати, популярна и сейчас (на востоке страны). За 33 года "Пудис" выпустили альбомы общим тиражом 20 миллионов экземпляров.

37и-летняя Катарина Витт, дважды олимпийская, четырежды мировая, шестикратная европейская чемпионка по фигурному катанию, которую в ГДР называли "прекрасным ликом социализма", пожалуй, впервые на публике вспоминает о радостных эпизодах своей жизни, а не о том, как агенты штази пасли её и дома, и за границей.

«Если подводить баланс моей жизни в ГДР, то он в целом позитивен. Я ни о чём не жалею, и испытываю гордость».

В интернете огромной популярностью (десятки тысяч кликов в день!) пользуется игра - викторина "Оssiquiz" (www.ossiquiz.de), в которой собраны 700 вопросов из повседневной жизни ГДР. Кто был председателем ГДР? Как назывался пластилин, из которого лепили на уроках в школе? Что было написано на первой странице пионерского удостоверения? Что печатали в журнали "FF Dabei"? Сколько дверей у «Трабанта»?

Так называлась маленькая -вроде запорожца - ГДРовская машинка с кузовом из пластика и мотоциклетным мотором и двумя дверями.

А почему она называлась "Трабант - 601"?

Этот вопрос уже требует знания тогдашнего анекдота. Правильный ответ: на «Трабант» мог рассчитывать лишь один из 600 претендентов. Эта шутка уже даёт представление о проблемах, существовавших в ГДР.

Но в интернете, как и в ГДР-теле-шоу всё так ярко, так беспроблемно, что порой невольно возникает вопрос, а почему же она исчезла эта ГДР, если так хорошо всё было. "ГДР становится потешной", филосовски замечает журнал Das Magazin, созданный когда-то в ГДР как алиби для властей, которые, потрясая этим малотиражным социалистическим «плэйбойчиком», могли говорить: смотрите какая у нас свобода слова и духа, вот эротика, вот обнажённая натура.

В определённом смысле сегодняшние ГДР-шоу можно сравнить с этим журналом. В ГДР Das Magazin давал представление о другом - запретном и заманчивом - мире, где нет партсекретарей и соцсоревнований. Нынешние ГДР-теле-шоу помогают молодым немцам, которые ГДР не знали, почувствовать, что за фасадом, созданным партсекретарями и державшим в страхе запад, была нормальная жизнь нормальных людей. Исследователи говорят, что наиболее привлекательна вся эта ГДР-мода для тех, кому в 80е годы было 10 - 12 лет.

Свою роль вдруг вспомнили и начали играть вновь и тогдашние диссиденты. Они - и в телепередачах, и в критических статьях - не устают напоминать, как трудно жилось в клетке, что скрывалось за словом диктатура пролетариата в ГДР. Актёр Ян Йозеф Лиферс (Jan Josef Liefers), предостерегая от чрезмерного восхваления прошлого советует вспомнить типичную картинку из жизни:

«вы врач и знаете, что рано или поздно у вас полетит глушитель у «Трабанта», а запчастей нет, а потому не удивительно, что первой в очереди на операцию у вас оказывается жена автомеханика. Так работало всё и всюду в ГДР».

Согласно опросам 59% немцев считают что ГДР-шоу показывают ГДР в искажённом свете. 22% уверены, что, поскольку она была неправовым государством, то заслуживает только осуждения и критики. Организаторы остальгических программ доказывают, что они ничего не приукрашивают, а просто хотят показать, что и в неправовом государстве люди имели маленькие радости.

Гюнтер Нооке (Günter Nooke) парирует этот аргумент провокационным предложением: тогда нужно ждать появления «шоу третьего рейха», ведь и при Гитлере люди жили, пели, любили, а значит им тоже есть, что вспомнить.

«А почему бы и нет, - возражает корреспондент бельгийской газеты, - наконец-то немцы перестают судорожно смотреть на свою историю.

Ничего плохого или опасного в остальгическом «перекосе» в сторону хорошего не видит и адвокат Грегор Гизи, который в те времена сотрудничал и с диссидентами, и с властями (в этом многие уверены, но доказать этого никому не удалось). Великолепный оратор и умный политик, Гизи после объединения стал лидером демократических социалистов, но недавно бросил их, видимо, понимая бесперспективность социалистической идеи на немецкой земле.

Как бы подтверждая привычную мысль о том, что в ГДР не всё и не всегда было так уж хорошо, в «ГДР-шоу» вновь и вновь, как в калейдоскопе, мелькают кадры, показывающие исчезновение ГДР.

Осень 1989 года. Во время празднования 40 летия ГДР Горбачёв, отвечая на приветствия берлинцев многозначительно произносит

О-ТОН Горбачёв

Это выражение тут же стало крылатым в Германии, поскольку было воспринято как угроза или предупреждение Хонеккеру - тогдашнему лидеру ГДР. Через несколько дней 18 октября он будет (по болезни) снят со всех постов, а ещё через месяц - 9 ноября совершенно неожиданно для всех ГДР рухнет, открыв - вдруг - границу с Западной Германией. Правда, если верить тогдашнему Министру иностранных дел Геншеру, для него крах ГДР не был неожиданностью. У него первые надежды на перемену политического климата появились вскоре после прихода к власти Горбачёва.

О-ТОН Геншер

Это всё мудрый Геншер рассказал в одном из ГДР-шоу на минувшей неделе, когда шла речь о падении берлинской стены.

Сегодня о стене, разделявшей Берлин на две части, говорят как об историческом сооружении, а берлинское отделение ХДС даже намерено обратиться в ЮНЕСКО с просьбой занести стену в список культурного наследия человечества. Более того, кёльнский художник Christof Blaesius предлагает к 2006 году - к чемпионату мира по футболу - восстановить стену в её былом виде. Правда, сделать её из пластика, а главное, потом сжечь. На это художнику нужно 25 миллионов евро и он ищет спонсоров.

Более определённое будущее у проекта "DDR Funpark". В Восточном Берлине к 1 мая 2004 года должен открыться парк, в котором можно будет в прямом смысле слова прикоснуться к жизни ГДР. Это будет своего рода краеведческий музей, а потому всё там будет настоящим - не бутафорией, не пародией, не инсталляцией. Территория будет опоясана настоящей пограничной стеной, типа берлинской, каждый посетитель будет входит на территорию ГДР через КПП, где будет подвергаться досмотру и паспортному контролю, а также будет обязан менять западные деньги на марки ГДР (такой принудительный обмен существовал для западных немцев). В самом парке можно будет постоять в очереди в ГДРовский магазин, побывать в квартире среднего гражданина ГДР, потрогать его мебель, одежду, посмотреть информационные программы ТВ ГДР. В общем, фанат ГДР сможет прожить день по полной программе восточного немца. Одним словом, как пелось в гимне ГДР - страна поднимается из руин.

Уже стоит очередь во Дворец республики в центре Берлина. Это здание стало просто символом всего, что происходило с ГДР в последние тридцать лет. В начале 70х, когда ГДР стала членом ООН, т.е. впервые вошла в мировое сообщество, в Берлине было решено построить огромное стеклянное современное репрезентативное здание, где проводились бы съезды партии, заседания парламента, приёмы высших гостей, но при этом Дворец Республики должен был оставаться общедоступным, т.е. открытым для всех и каждого культурным и общественным центром. Для этого там построили киноконцертные и выставочные залы, рестораны, кафе, пивную. Всё было несколько стерильно, поскольку повсюду чувствовался пристальный взгляд "штази" - госбезопасности ГДР, но всё вполне соответствовало замыслу - развивало в гражданах ГДР чувство гордости за свою республику. Из пропагандистских целей Дворец был объявлен всенародной стройкой. Его и впрямь возводила вся страна: сюда бросали лучших рабочих, сюда присылали лучшие стройматериалы. Правда, ради этого были заморожены все другие стройки - но это было типично для всей социалистической системы. После падения ГДР Дворец Республики был срочно законсервирован, поскольку выяснилось, что здание построено с применением асбеста, который по современным немецким понятиям является канцерогенным веществом. Почти десять лет думали, сносить этот дворец - символ ГДР, или капитально ремонтировать? И если ремонтировать, то зачем, что в нём разместить, как его содержать. Недавно, как бы предвидя остальгию, дворец всё-таки привели в порядок и открыли. Сейчас в очереди любопытных можно увидеть не только "осси", т.е. жителей бывшей ост-дойчланд, восточной Германии, но и "весси", которые «востока» не знали. И те, и другие вроде бы умиляются прошлым.

Но на самом-то деле они, скорее, пытаются понять друг друга. Как полагает профессор Юрген Хардт (Jurgen Hardt), психоаналитик из Йены, "осси" и "весси" по-прежнему чужие друг другу, несмотря на тринадцать лет совместной жизни. Подсознательно "осси" и "весси" даже не считают себя абсолютно одинаковыми, как неодинаковы правая и левая сторона одного человека. Такое ощущение - своего рода подозрительность - обычно возникает у людей, когда они сталкиваются с кем-то, кого в прошлом хорошо знали, но с кем потом разошлись и даже оказались в противоположных лагерях. Существенную роль в этом играет и то, что в период воссоединения страны политики давали много обещаний, что будило много надежд, которые для большинства так и остались нереализованными. Эти несбывшиеся надежды стали и благодатной почвой для остальгии. Для восточных немцев - это, с одной стороны, приятное воспоминание о том, что было или казалось важным, ценным в прошлом. С другой стороны, это способ развеять подозрения, существующие у других.

Бесспорно, в возникновении остальгии огромную роль сыграл появившийся этой весной фильм "Гуд-бай, Ленин", в котором восточные немцы, пожалуй, увидели впервые не карикатуру на себя, а своё отражение, самих себя и свою жизнь 15 лет назад. Кстати, фильм куплен уже в 60 странах мира и везде получил хорошую прессу. Речь там идёт о простой женщине, которая оказалась в коматозном состоянии во время событий 89 года, а вышла из комы уже после объединения. Однако действительность, по мнению врачей, может оказаться для неё смертельно опасной, а потому сын-школьник создаёт для неё в пределах её комнаты - видимость этой действительности. Но вы это - если захотите - сами сможете увидеть - фильм появится в российском прокате.

На волне остальгии на прилавках вдруг опять появились товары с этикеткой "сделано в ГДР". Например, магазин OssiVersand.de за прошлый год имел оборот миллион евро. Ossiladen, рассылающий свои товары по почте, имеет около 40 тысяч постоянных клиентов. В ассортименте 900 наименований: от шоколада, горчицы и легендарных шпреевальдских огурчиков до напитка Vita-Cola. Есть здесь даже ГДРовский план Берлина, в котором западная часть города отсутствует. Подобные магазины открываются и на западе страны.

Предприниматель Рико Хайнциг поражён, как много желающих воспользоваться его услугами - прокатиться на "Трабанте" по бывшей столице ГДР. Это не только гости Германии и западные немцы, для которых "Трабант" всегда был экзотикой, но и бывшие ГДРовцы, для которых скромненький «траби» так и остался несбывшейся мечтой. Как ни странно, несмотря на жесточайшую конкуренцию, только в Германии сейчас находятся в эксплуатации сто тысяч трабантов. Ещё столько же стоят где-то во дворах и огородах маленькими вечными памятниками ГДР - пластмассовый трабант не истребим. Большинство владельцев испытывают к ним чувство любви и преданности, как к другу, с которым прошёл всю жизнь, или как к жене, с которой нельзя развестись - не стоит забывать, что социалистическая система распределения не позволяла нормальному немцу надеяться на приобретение новой машины.

"Люди хотят иметь настоящие сувениры из времени, в котором не жили, и из страны, которой не существует" - так объясняет остальгию Биргит Гебхардт, социолог из гамбургского исследовательского центра "Trendbüro". "Всерьёз никто не хочет обратно в ГДР, но многие с удовольствием вспоминают прошлое, вытесняя из памяти всё неприятное. Похоже, людям нужен контраст стандартизованному западному миру".

"Остальгия отнюдь не является желанием вернутся в прежние времена. Это тоска по времени, когда у людей были мечты, была надежда. Когда людям снился мир за границей. Теперь, когда они живут в этом мире, на смену мечтам пришло глубокое разочарование", – говорит профессор Колумбийского университета Джонатан Бах.

С профессором нельзя не согласиться. Вспоминая 1989 год и настроение народа в те дни, когда «пала стена», приходишь к выводу, что по настоящему единым народ был только в те ноябрьские дни, когда люди (и политики тоже) ещё действительно верили в то, что в ГДР возможны цветущие ландшафты и нынешнее поколение её граждан будет жить при капитализме с человеческим лицом. Затем, несмотря на то, что с запада на восток перекачано около триллиона евро, стена в сознании осталась, веры в будущее с каждым годом становится всё меньше, а остальгии всё больше.

Может быть и неплохо, что многие на западе вдруг с радостью узнают, что когда-то была ГДР, на территории которой до сих пор не были 30% западных немцев. Плохо другое - слишком многие на востоке с удовольствием вспоминают только ГДР,а (согласно опросу журнала «Штерн») 57% «осси» в той или иной степени жалеют, что от повседневной ГДРовской жизни сейчас ничего не осталось.