Дело "Нового величия": что изменилось год спустя

Мосгорсуд продлил до 13 июня содержание под стражей фигурантов дела "Нового величия". 15 марта 2018 года десятерых молодых людей - участников неизвестной тогда оппозиционной группы задержали по подозрению в создании экстремистской организации. Следствие предполагает, что они планировали свергнуть конституционный строй и установить в России временное правительство.

Сейчас четверо участников "Нового величия" находятся под домашним арестом, еще четверо молодых людей - в СИЗО. Один из участников, Рустам Рустамов, до суда дал признательные показания и его признали ​виновным в пособничестве участию в деятельности экстремистского сообщества. Правозащитники уверены, что в деле замешаны провокаторы от силовиков, а сам процесс - показательный. DW поговорила с теми, кто весь год приходил на судебные заседания, искал обвиняемым адвокатов и выходил на акции протеста.

Алла Фролова, правозащитница "ОВД-Инфо":

Когда появились первые сообщения о деле "Нового величия", меня, помню, отпугнуло само название. Даже визуально это было странно: какие-то картинки, нарисованный герб. Это ставит в тупик, ведь статья 282-я сложная, надо отдельно разбираться. Но затем в Сети появился видеоролик с допросом  25-летнего Руслана Костыленкова. Мало ли в чем он там признавался. Я сразу поняла, что к нему применяли физическую силу. Это видно по глазам, по тому, что он облит водой и говорит скороговоркой.

Но так вышло, что у большинства "Новое величие" ассоциируется с двумя девочками - Аней Павликовой и Машей Дубовик. Тогда, в марте, их родители были единственными, кто сразу пошел на контакт с правозащитниками. Другие родители не хотели огласки, и я их не обвиняю. Понятно, что им говорили, что если будет все по-тихому, то все будет хорошо. Когда же общими усилиями девочек перевели из СИЗО под домашний арест, они наконец-то нам поверили. Но было уже поздно, и четверо парней остались в СИЗО.

Насколько я знаю, состояние всех фигурантов сейчас удовлетворительное. Парни, которые сидят в СИЗО, не жалуются. Но мы сами знаем, что такое год в тюрьме. Девочки под домашним арестом, залечивают последствия нескольких месяцев в СИЗО. Им, например, не могут сделать МРТ, так как нужно разрешение ФСИН, чтобы снять браслет. А недавно Павликова, которая ходила на психологические тренинги и по дороге поскользнулась и разбила колено, не могла позвонить маме, потому что телефон ей запрещен. Хорошо, что прохожие за нее позвонили.

Сейчас в деле 24 тома. Следствие их изучает, потому и продлевают аресты. Мы ждем, что будет рассмотрение дела по существу и посмотрим, насколько существенными являются доказательства. Для меня то, что они в закрытых чатах болтали глупости, пусть их и можно принять за какой-то радикализм, не доказательство. Они не выносили это в общественное поле, да и мало ли кто о чем говорит. Нельзя судить за несовершенные действия по статье, за которую грозит до десяти лет!

Плохо, что один из фигурантов, Рустам Рустамов, пошел на сделку со следствием и получил полтора года условно. Он признался в пособничестве участию в деятельности экстремистского сообщества. Досудебное соглашение, которое он заключил, означает, что суд не исследовал никаких доказательств и сразу признал его виновным.  Хотя сам Рустамов не был даже ни на одном собрании "Нового величия". На это будет ссылаться суд, оценивая действия других участников дела.

Лев Пономарев, директор движения "За права человека":

Дело "Нового величия" - не столько веха правозащитного движения, сколько веха в подготовке массовых политических репрессий в стране. Мы видим, что отрабатываются определенные технологии, а именно провокации создания из молодежи радикальных организаций. Власть уловила, что среди подростков все больше граждански настроенных людей, которые не готовы нормально воспринимать ложь и репрессии, невыполнение Конституции. Это естественно для любого молодого поколения. Взять тех же школьников Навального, о которых столько разговоров.

Теперь власть вырабатывает показательные процессы, которые могли бы в дальнейшем запугать такую молодежь. Они внедрились в абсолютно мирную группу и сделали из нее якобы экстремистскую организацию. Поймите, на месте ребят из "Нового величия" мог быть любой. Поэтому нужно сделать все, чтобы их не осудили.

Есть вероятность, что и сама власть откажется от этого дела, понимая, что ей оно невыгодно. Наверняка в знак протеста будет выходить все больше и больше молодежи. Запугать ее практически невозможно, потому что это неуправляемые процессы. Только путем террора, который был в сталинские времена. Но на это они не способны, хоть и трудно предполагать, на что способны люди, которым не доверяешь.

Анна Наринская, куратор, литературный критик, организатор "Марша матерей" в поддержку фигурантов "Нового величия":

Про Аню Павликову, 17-летнюю девочку, которая сидит в СИЗО, я прочитала в "Новой газете". Это произвело на меня совершенно удручающее впечатление. У меня у самой ребенок ее возраста. Я считаю такое поведение с людьми и в первую очередь с детьми абсолютно неприемлемым и никогда не соглашусь с тем, что в стране, где я живу, такое происходит.

Безусловно, я подписала петицию, списалась с правозащитниками, стала наводить справки, узнавать, можно ли подать встречные иски к провокатору. Но какой может быть твой жест? Как еще ты можешь сказать, что не согласен? Ничего, кроме выхода на улицу, у тебя не остается.

Когда-то я принимала участие абсолютно во всех оппозиционных выступлениях и даже ходила 31-го числа на Триумфальную площадь, еще до "белоленточного" движения. А потом страшно в этом разочаровалась и решила, что согласованно прогуливаться по городу в протестном смысле мне не очень интересно. Но после того, что я прочла про Аню… Помню, тогда написала разным своим подругам, которые разделят мое задыхание, скажем так. С Таней Лазаревой, Таней Малкиной, Машей Шубиной и другими девочками мы договорились, что проведем марш.

Это был эмоциональный всплеск таких "тетечек в блузочках", которые совершенно далеки от политики. Он очень подействовал на людей, тем более у нас в стране с любой политической активностью, даже оппозиционной, связаны какие-то не самые приятные коннотации.

На "Марш матерей"  ведь пришло не очень много народу. Но было ощущение результата, так как на следующий день обеих девочек (и, к сожалению, только девочек) выпустили из СИЗО под домашний арест. Хотя, конечно, в идеале всех должны были отпустить, а против провокаторов как минимум завести уголовные дела. Не знаю, в каких мечтах мы в этой стране этого дождемся.

С одной стороны, я рада, что наш жест вызвал такой отклик, а с другой -  я вижу большую несправедливость в том, что призывы людей, более глубоко занимающихся правозащитной деятельностью, находят меньший отклик.

Смотрите также: