Ирак и его соседи
Неделю назад, выступая в этой передаче, профессор Штайнбах, директор гамбургского "ориент-института", института, занимающегося Ближним Востоком, дал почувствовать накал страстей, бушующих в Турции, где многие надеются сейчас под грохот американских пушек, вновь обосноваться на севере Ирака и получить контроль над территорией, включающей Мосул и Киркук, которые ещё сто лет назад принадлежали Османской империи. Напомню, что в 1917 году побежденная в ходе Первой Мировой войны Османская Империя передала контроль над Багдадом Британской Империи. После первой мировой войны британцы, объединив османские велаяты Багдад, Басра и Мосул создали государство Ирак и сделали его королём Фейсала, сына лидера антитурецкого восстания Шерифа Хуссейна. В 1927 году были открыты крупнейшие на Ближнем Востоке нефтяные месторождения в Киркуке. Ныне эта зона на севере Ирака контролируется курдами.
«Турция ищет повод для вмешательства, чтобы в конце-концов получить то, что ей (по мнению многих в стране) принадлежит и что она потеряла в прошлом веке. Но не стоит забывать, что курдов будут поддерживать иранцы. Иран никогда не допустит усиления Турции в этом регионе. Уже сейчас существует шиитско-арабская бригада - военизированное подразделение - примерно полторы тысячи добровольцев, готовых сражаться за интересы курдов».
Однако, как говорит профессор Штайнбах, не лучше, не проще обстоит дело и в других странах этого региона.
«Особенно плохо выглядит ситуация в Иордании. Как и повсюду в регионе, в Иордании существует дефицит легитимности власти. Примером недостаточной прочности режима можно считать высылку иракских дипломатов из Иордании по требованию США. В то же время израильские дипломаты остаются в Аммане. В местных газетах по этому поводу вы ничего не найдёт, но в разговорах с иорданцами постоянно можно услышать вопрос: почему американцы диктуют нам, с кем и какие отношения должны быть у Иордании. Не стоит забывать, что в стране живёт миллион иракцев. Население Иордании ориентировано на Палестину, поскольку половина населения - палестинцы. А король ориентирован на США. Это только один пример того, сколь по разному видят проблемы правители и народ Иордании. Напряжение, растущее там, не может не вылиться в недовольство».
Уверен профессор Штайнбах. Всего лишь четыре месяца назад на юге Иордании произошло восстание, которое было жестоко подавлено властями. Однако, если оглянуться назад, то станет ясно, что династия, посаженная британцами на трон после распада Османской империи, т.е. в 20е годы ХХ века, эта династия сумела удержаться у власти только благодаря поддержке Великобритании и США и только потому, что хорошо исполняла главную роль - препятствовала распространению советских интересов в регионе. Но нужен ли кому-нибудь нынешний король Иордании после исчезновения советской опасности? Не пришла ли пора отказываться от шатающейся системы, созданной британцами, и думать о новых формах власти в Иордании? А в Саудовской Аравии? Спрашивает Штайнабах и сам же отвечает:
«В Саудовской Аравии внутреннее напряжение в последнее время небывало усилилось. Американцы ставят вопрос о политической цене тесного сотрудничества с саудовским режимом. С государством, которое никак не назовёшь ни современным, ни правовым, ни демократическим. Где постоянно и грубо нарушают права человека. Где не существует даже понятия о веротерпимости. Саудовская Аравия, пожалуй, самый непримиримый в религиозном смысле режим в мире. Однако, все эти негативные моменты американцы игнорируют, поскольку Саудовская Аравия богата нефтью».
Как напоминает профессор Штайнбах в 90е годы в США не раз возникало недовольство нежеланием Саудовской Аравии сотрудничать с западом в борьбе с терроризмом. Правда, всерьёз забеспокоились в США только после того, как Осама бин Ладен развил свою бешенную криминальную энергию, направленную против США. Но тут возникла сложная и взрывоопасная для Саудовской Аравии коллизия: можно ли бин Ладена считать преступником за то, что он выступил против американцев? Тем более, что у бин Ладена полсотни братьев и столько же сестёр. Что такое семья в арабском мире пояснять не нужно. Нетрудно представить себе какое напряжение возникло в этом государстве, в котором семья бин Ладена играет важную роль, в связи с обвинениями, выдвинутыми в адрес бин Ладена, обвинениями в преступлениях против Запада. Как саудовские власти должны были реагировать? Особенно после того, как стало известно, что почти все участники терактов 11 сентября - выходцы из Саудовской Аравии. Эта проблема была ясна и американцам, поэтому они долго мирились с различными увёртками королевской семьи, нежелавшей занимать однозначно про-американскую позицию.
«Сейчас Саудовская Аравия вроде бы заняла в антииракском альянсе позицию рядом с США. Естественно, масса не согласна с тем, что делает король и,:естественно, это саудовским властителям аукнется. Достаточно вспомнить, что бин Ладен превратился из борца с коммунистами в антиамериканиста и террориста именно после того, как американские войска разместились в Саудовской Аравии в 1990 году. Любопытно и здесь оглянуться назад. Я это делаю постоянно и потому меня не любят власти Саудовской Аравии. Первое Саудовское государство просуществовало 80 лет - с 1740 до 1820 года. Второе - с 1820 до 1900 года. Тоже 80 лет. Третье было образовано в 1924 году. Прибавьте 80 лет. Вы получите 2004 год».
«Мои израильские коллеги постоянно советуют мне не беспокоиться по этому поводу. Что существовало 80 лет, может исчезнуть. Давайте вновь смешаем карты в регионе и посмотрим, что из этого выйдет. Но здесь не до шуток, если вспомнить о будущем израильско-палестинских отношений. Приток еврейских переселенцев активизировался в 20е годы. Государство Израиль было создано в конце 40х годов, однако окончательные границы так никогда и не были проведены. Палестинское государство возникло лишь на бумаге. Оно, как и Арафат, не существуют для Израиля. Какой смысл поднимать шум вокруг премьер-министра несуществующего государства».
«Что слышим мы от нынешнего президента США, который может быть и имеет какие-то идеи, касающиеся развития ситуации Палестине? Наконец-то он заговорил о палестинском государстве, но то же самое говорил и его отец. Но решится ли сын на что-то реальное? Пока была только риторика. Ждать пока закончится палестинский террор и палестинская администрация докажет свою дееспособность в условиях продолжающихся танковых операций Израиля на западной берегу? Неужели это можно всерьёз рассматривать как план, который должен дать палестинцам надежду на будущее. Надежду на справедливое решение»?
Профессор Штайнабах, руководитель гамбургского института востоковедения приводит эти примеры для того, что показать, сколь противоречивы и запутаны процессы, которые давно - весь двадцатый век - тянутся на Ближнем Востоке и которые получают такой катализатор как война в Ираке. Причём, нужно понять, что уже до начала этой войны население региона было настроено более непримиримо, более радикально, чем до 11 сентября.
«Воинственные радикальные исламисты после 11 сентября вновь почувствовали себя лидерами. А ведь в 90е годы намечалось смягчение обстановки. Фундаменталисты, казалось, поняли тогда бессмысленность насилия, которое только усугубляет бедность и голод в регоине. Тогда фундаменталисты, чтобы не потерять своё значение в обществе, были вынуждены отказываться от силовых методов и искать мирные пути решения существующих проблем, отказываться от конфронтации с Западом, искать точки соприкосновения с ним. И в этой ситуации президент США, говоря о необходимости демократизировать Ирак, начинает действовать методами, которые практиковали рыцари-крестоносцы, думавшие изменить мир крестом и мечом. Изменение западных подходов ведёт к изменению образа мыслей в арабском мире».
Джихад - борьба за веру, борьба с иноверцами, прежде всего борьба духа, мысли, слова - джихад поневоле становится легитимной, законной формой защиты исламской общины от внешнего врага, который хочет подчинить себе ислам и мусульман. На глазах происходит превращение секулярного конфликта в религиозный. А ведь был, скорее, политический конфликт - как победить терроризм, террористические структуры. Секулярный конфликт становится религиозным. Секулярное общество превращается в религиозное. И все проблемы приобретают религиозный характер.
«Погибший на войне становится жертвой. И обе стороны конфликта - обе воющие стороны воспринимают происходящее как религиозный конфликт, чтобы они ни говорили. Об этом можно судить и по тем демонстрациям, которые проходят в исламском мире. Ожесточение демонстрантов толкает власти на ужесточение законов. В Египте, который никто не решится назвать демократическим государством, чрезвычайное положение продлено на очередные три месяца. Это к вопросу о демократизации. Кстати, не надо думать, что народы Ближнего Востока неспособны к восприятию демократии. Надо помнить о специфических условиях в которых живут эти народы».
В этой связи - говоря о демократизации - профессор Штайнбах предлагает присмотреться и к положению, сложившемуся сейчас в Иране.
«В Иране сегодня люди готовы идти в тюрьму, отстаивая демократические ценности. Двадцать с небольшим лет, что существует теократический режим, установленный аятоллой Хомейни, это период поистинне драматических изменений для Ирана. Начнём с того, что приход Хомейни - это была действительно революция снизу, революция народная. Какая революция ещё может сказать так о себе? Разве что французская. Кстати, иранская революция была жестокой, но далеко не столь жестокой, как французская. Вандеи - восстановления монархии - исламская республика не знает. Конечно, французской революции уже 200 лет. Конечно, никто не знает, как будет в следующие столетия развиваться ситуация в Иране. Но пока - это уникальный опыт, ведь нужно учитывать, что в 1995 году в стране произошла новая революция: молодые люди - прежде всего молодые люди - демократическим путём (в ходе выборов) высказались за демократизацию страны. Страна осталась исламской, но это уже новый ислам, не столь фундаменталистский. Не радикальный ислам, перешедший в наступление, а интеллигентный ислам».
«Иранские мусульмане не собираются сдавать свой ислам, свою веру в гардероб секуляризации, входя в ХХI век. Они хотят оставаться верующими и не намерены покидать дом, построенный аятоллой Хомейни. Но совместимы ли ислам и его система законов и ценностей с демократическими нормами, правами человека, плюрализмом. Мы присутствуем при завораживающем спектакле, который разыгрывается без сценария».
«Удастся ли Хатами преобразовать Иран. Или Хатами станет ирански-исламским Горбачёвым, который попытался перестроить дом, не затрагивая фундамента и в результате развалился весь дом».
Такой определяющий момент, по мнению Удо Штайнбаха, знатока региона, наступил 11 сентября. Многие в Иране надеялись, что после того, как власти Ирана дистанцировались от террористов и выразили сочувствие США, начнётся сближение Ирана с Америкой. В это верили многие.
«Подавляющее большинство тех, кто поддерживает нынешнего президента Ирана - молодые люди, симпатизировавшие США, мечтающие о свободе. Но тут президент Буш придумал свою "ось зла" и причислил к ней Иран. Буш выдернул ковёр из под ног тех, кто симпатизировал американцам. Лучшего подаркам фундаменталистам в Иране придумать было нельзя. Теперь страна расколота. Одни радуются тому, что США пошли на Саддама Хуссейна и уберут его - не стоит забывать, сколь тяжелой была восьмилетняя война с Ираком. Но с другой стороной не надо забывать, что Саддам вёл ту войну в 80е годы по инициативе США. И теперь фундаменталисты и противники США уверены, что победа над Саддамом повода для радости не даёт. Ведь соседом Ирана станет Америка. А это - говорят фундаменталисты - не та страна, с которой можно дискутировать о свободе и демократии. Американцы просто перетянут одеяло на себя, они действуют только силой».
Но в этой мозаике проблем есть и ещё одна деталь, ключевая - говорит Штайнбах.
«Строительство атомной электростанции в Бушере. Её начали строить 25 лет назад немцы, а закончат в 2005 году русские. Как мне сказал один дипломат в Вашингтоне - причина нынешней войны не Ирак, а Иран. Эта страна имеет - или будет иметь вскоре - оружие массового уничтожения и сможет - если захочет - применить его. Этого боятся и в Вашингтоне, и в Израиле, а потому можно быть уверенным, что реактор в Бушере никогда не будет завершён».
Однако, как говорит профессор Штайнбах, это, скорее, проблема будущего. Сейчас наибольшее беспокойство вызывает турецкий узел проблем.
«Турция находится на переломе. И во внутриполитическом, и во внешнеполитическом аспектах. Определяющий момент - 3 ноября 2002 года. День выборов. Народ показал, как он относится к кемалистским принципам, т.е. к тому государству, что создал Кемаль Ататюрк, к секуляристскому государству. Две трети избирателей проголосовали за умеренную исламистскую партию. Бесспорно, страна стала более исламской и стоит на перепутье».
Турции принадлежит ключевая роль в экономике региона, в нефтедобыче, в проникновении на Кавказ и в Центральную Азию. Чтобы не допустить усиления фундаменталистских течений в регионе необходимо как можно скорее решать вопрос о вступлении Турции в Европейский Союз.
Это окажется полезным и для Турции, и для региона, и для ЕС. Но профессор Штайнбах уверен, что европейцы недооценивают опасность утраты Турции, усиления в ней исламистских тенденций. Напротив, США - боясь потерять Турцию - уделяют ей столь большое и всё большее внимание. Пойдёт Турция на Мосул или нет, будет она воевать с курдами или нет. Пока ответа на эти вопросы никто не знает, позже, однако, нам, наверняка, придётся к ним вернуться.