Ирина Прохорова о противостоянии России и Европы

DW: В исторической серии "Что такое Россия" вашего издательства "Новое литературное обозрение" вышла книга о Ливонской войне. Серия эта - популярная, рассчитанная на широкий круг. Почему вы думаете, что современному читателю будет интересна война, которая шла почти 500 лет назад?

Ирина Прохорова: Потому что мы изучаем историю для того, чтобы понять нас, сегодняшних. И я эту серию популярной истории, книги для которой пишут лучшие историки, считаю важнейшим нашим проектом. Ведь в той ситуации, когда прошлое, в том числе и далекое опять становится в России полем битвы, когда опять начинается гламуризация милитаристской истории, очень важно показать ключевые моменты исторического развития под другим углом зрения. Автор "Ливонской войны" Александр Филюшкин, занимающийся ранним периодом новой истории, показывает, как складывалась российская государственность в конце XV - начале XVI веков. Он много пишет о так называемой Ливонской войне, в которую включается Иван Грозный. "Так называемой" - потому что это был конфликт с участием нескольких стран Балтии, не только России и Ливонии, но также Швеции, Польши, Великого княжества Литовского, Дании, Священной Римской империи и Пруссии.

Для современного читателя книга, на мой взгляд, интересна, прежде всего, двумя аспектами. Во-первых, там идет речь о том, как складывалась конфигурация государств, какие у них были амбиции, кто на что претендовал. И из этого видно, что серия масштабных конфликтов, которую мы называем Ливонской войной, затевалась правителями, как и вообще войны, вовсе не для достижения каких-то серьезных экономических целей. Для монархов всех эпох, особенно для начала нового времени, справедлива поговорка "Война - это спорт королей". Потому что могущество и влияние монархов определялось тем, сколько войн он вел. Чем воинственнее - тем статус этого монарха выше.

- Это актуально и сейчас?

- Скажем так: те лидеры, которые эту логику продолжают сегодня, живут в архаической системе координат. К сожалению, эта модель страшно привлекательна для многих людей, стоящих во главе государства. Это большой соблазн: придумать повод, чтобы повоевать и доказать свою мощь и эффективность. Хотя мы понимаем, что войны никогда не бывают эффективными. Это всегда большой удар по экономике страны, ее культурной жизни. Так вот: Ливонская война, как хорошо показывает Филюшкин, была войной амбиций, участники которой, в том числе и Россия, старались показать, кто круче. На самом деле никаких реальных поводов для России вступать в эту войну не было.

- А как же выход к Балтийскому морю?

- Знаете, это типичная отговорка. Всегда говорят, что нужны какие-то выходы куда-то. Но ведь такие вещи могут решаться дипломатическими договоренностями, торговыми соглашениями, прочими мирными способами. Нет, Ливонская война, которая была разорительна для России, диктовалась идеями престижа. И не она одна. Александр Филюшкин показывает, что это был фактически первый выход России, скажем так, на европейскую международную арену. Россия впервые пыталась претендовать на какое-то особое серьезное место, стать одним из главных политических игроков в кругу европейских держав и даже диктовать свои условия.

Ливонская война длилась долго, она оказалась очень разорительной и не очень успешной для России. И вот что еще важно: именно в это время складываются международный имидж держав и имидж России. И не случайно автор назвал свою книгу так: "Первое противостояние России и Европы".  Потому что события того времени стали началом почти перманентного противостояния России и Европы, и именно тогда родились - при активном участии пропаганды - мифы и стереотипы, во многом определившие на века характер взаимоотношений между Россией и Европой.

Впервые начинает формироваться имидж России как варварской страны - медведя, который угрожает европейской цивилизации. А со стороны России начинают складываться негативные имиджи других стран. И мы продолжаем сегодня жить в этой мифологии. И как только возникают какие-то конфликты, вся эта система международных предрассудков тут же оживает.

- И с той, и с другой стороны?

- С обеих сторон. То, что кажется далеким прошлым, на самом деле - как корневая система, во многом определяющая политические решения, экономические и культурные представления, наше будущее.

- Получается довольно печальная картина...

- Вы знаете, я бы не сказала, что печальная. Оптимистический запал этой серии состоит в том, чтобы показать, что многие проблемы создавались вполне конкретными людьми во вполне конкретное время и при конкретных обстоятельствах. Интересно посмотреть, как складывается конфигурация сил и противостояний, понять, как и почему все произошло. Это поможет разорвать порочный круг. Есть целый ряд исторических прецедентов, ложных, вредных, которые продолжают работать, потому что не осмыслены и не выговорены.

Серия "Что такое Россия" пытается показать, что та довольно редуцированная милитаристская история, в которой мы существуем, мало что говорит о прошлом страны, а ведь наше настоящее базируется на всей этой мифологии. В этой серии показана история, в которой действует большое количество людей, очень разнообразная, неоднозначная. И это позволяет нам лучше понять, как создаются разные системы координат, рождается исторический опыт, совершаются ошибки... И, таким образом, мы можем отделить наше настоящее от этого прошлого. Не надо бездумно пользоваться стереотипами, возникшими 300, 400, 500 лет назад. Но если мы продолжаем опираться на всю эту мифологию и мыслить стереотипами, то мы ничего о себе не понимаем и изменить многие вещи не сможем.

Вот, скажем, есть еще одна книга, вышедшая сейчас в нашем издательстве - "Россия - Грузия после империи". Это сборник эссе, исследований ученых из разных стран. Там тоже идет речь, в частности, о мифологии и предрассудках. Как с ними обходиться? Это сложный и болезненный момент, потому что политическая история и культурная история вовсе не идут параллельно, так сказать, в обнимку друг с другом. С распадом СССР и образованием независимых государств, что я очень приветствую, разорвалось общее мощное культурное поле. Ситуация разрыва неоднозначна и драматична. Рецептов общего переосмысления постимперской, или, я бы сказала, постколониальной эпохи нет. Нет однозначных ответов, но задавать эти вопросы - уже большое дело. Распад или полураспад империй - тема, которую очень любили обсуждать советские идеологи в отношении Африки, например, или Британской империи, но никогда не переносили это на свою страну, на Россию. И вот сейчас эта тема, наконец, выходит на поверхность. Но опять-таки: без публичного ее обсуждения мы никогда не избавимся от напластования разных стереотипов, которые очень мешают осмыслению российского развития. Это клубок проблем, которые можно и нужно решать, и другая оптика видения здесь необходима.

Смотрите также: