Кино: коммунизм без коммунистов

Действие политической комедии "Самокритика буржуазного пса" ("Selbstkritik eines bürgerlichen Hundes") разворачивается в пролетарской коммуне в яблочном саду под Берлином. В фильме сыграл и сам режиссер, и все его грузинские друзья. Легкость и смелость "Пса" понравились главным европейским фестивалям - его показали и в Роттердаме, и на Берлинале. С 15 июня фильм можно будет посмотреть и в России. Корреспондент DW встретился с режиссером Юлианом Радльмайером (Julian Radlmaier) и продюсером Кириллом Красовским и поговорил с ними о коммунизме, таинственных грузинах и российском кино.

DW: Юлиан, после сцены в фильме, где ты во время интервью превращаешься в собаку, ожидания к нашему разговору у меня довольно высоки. Но вопрос у меня банальный: каково это - показать фильм на Берлинале?

Юлиан Радльмайер: Я просто рад показать фильм там, где он создавался. Мы учились тут в двух шагах в Немецкой академии кино и телевидения, часть сцен снимали прямо за углом.

Кирилл Красовский: Мы тут дома.

- Ты чувствуешь себя надеждой молодого немецкого кино?

Юлиан Радльмайер: Я чувствую себя представителем новой волны режиссеров, которые только вышли из киношкол и стараются делать раскрепощенное кино, кино свободной формы. Но это не немецкая, а международная волна. Я и сам наполовину француз.

- В вашем фильме несколько раз встречается фраза "коммунистический режиссер"…

Юлиан Радльмайер: Нет, ни я, ни мой герой в фильме не коммунистические режиссеры. Но фильм - да, это попытка в игровой форме представить себе, как мог бы выглядеть коммунизм.

Кирилл Красовский: На самом деле фильм, как мне кажется, - о стремлении к счастью. Он смешивает компактно изложенную политическую теорию с элементами политической комедии в духе Пазолини. Это и сложный фильм, и одновременно очень простой. В нем два героя, которым отведена роль "идиотов, идущих против мирового порядка", они на очень простом обывательском уровне озвучивают идеи мирового рынка и коммунизма. И все это остается комедией!

- Только что показали фильм "Молодой Карл Маркс". Он начался со сцены юношеской пьянки Маркса и Энгельса и продолжился двухчасовым изложением теоретических разногласий отцов коммунизма. В зале была вся верхушка партии "Левых", и им понравилось. А что бы они сказали о вашем фильме?

Юлиан Радльмайер: Сомневаюсь, что им бы понравилось. Идея нашего фильма в поиске "коммунизма без коммунистов" - без авторитарной структуры и партийного руководства. В нем есть важная для меня сцена: герои обсуждают, кто будет чистить туалеты в коммунистическом обществе. И получается, что это должен делать каждый член общества по очереди. Но если разделить эту обязанность на всех, каждому придется делать это только раз в тридцать лет. И партийному руководству тоже пришлось бы взять в руки щетку.

- Грустно ли тебе от того, что утопия не работает?

Юлиан Радльмайер: Я не уверен, что пример СССР или ГДР доказывает, что утопия не работает. Я думаю, утопию и не пытались осуществить. Фильм дает надежду, что утопия еще возможна.

- В твоих фильмах постоянно происходят маленькие чудеса. В прошлом - черная летающая дыра, в этом - летающая тарелка.

Юлиан Радльмайер: Я хотел создать пространство, в котором возможно почти все, а не изобразить нашу реальность. Понимаешь, если расширить границы возможного на экране, они расширятся и в реальности.

- А откуда в твоих фильмах столько грузинских актеров?

Юлиан Радльмайер: Так получилось случайно, это не фетиш. Многих грузин я знаю из киношколы, это друзья и интересные люди с интересными лицами. И мне приятнее делать кино с ними, нежели с актерами, позирующими на сайтах профессиональных агентств. Но странное дело - чем дольше мы работали над фильмом, тем больше грузин к нам присоединялось. Зураба, сыгравшего одну из главных ролей, я до съемок не знал.

Юлиан Радльмайер: Мы собрали совершенно разных людей, и для каждого нашлось свое место.

- Кирилл, вопрос к тебе. Почему на европейских фестивалях мало российского кино?

Кирилл Красовский: Я вижу большой разрыв между поколением больших и востребованных художников вроде Звягинцева и молодежью. Вся "новая российская волна" снимает сериалы, а нового поколения так и не появилось. Немецкое кино завтрашнего дня можно найти на Берлинале, оно незрелое, но новые имена все-таки появляются. В России таких площадок практически нет - фильм Юлиана в России представить себе невозможно. В России появляется интересное документальное политическое кино, а, упрощая, можно сказать, что любое документальное кино - политическое. Но игрового политического кино в России нет: для него нет ни проката, ни зрителя.

- А что делать молодому российскому режиссеру?

Кирилл Красовский: Не быть оторванным от контекста. Кинотавр, Московский кинофестиваль и пара других фестивалей ни в коей мере не отображают ту фестивальную жизнь, которая существует в Европе. Говоря прагматично, с точки зрения продюсера, я бы объездил европейские фестивали и смотрел бы много кино - причем не в конкурсе, а в параллельных программах. Потрясающая программа в Роттердаме, "Форум" и "Панорама" на Берлинале. Если посмотреть хотя бы 10-20 крепких европейских фильмов, можно определить если не тренд, то выделить архетипичные сюжеты. Помимо интуиции и таланта нужна насмотренность, начитанность и внутренний барометр, который подскажет, интересно ли то, что ты делаешь или супербанально.

Смотрите также: