ЛГБТ: истерия в России, застой в Беларуси, сдвиги на Украине
8 декабря 2015 г.
Когда в 2013 году бурно обсуждался, а затем принимался Госдумой закон, устанавливающий ответственность за "пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних", в немецкой прессе довольно много писали о положении представителей сексуальных меньшинств в России, гонениях на активистов ЛГБТ-сообщества.
Теперь эта тема практически сошла со страниц газет и журналов ФРГ, исчезла из телевизионных репортажей. Но причина не только в том, что ее вытеснили события на Украине, а теперь - и в Сирии. О проблемах российских геев, лесбиянок, бисексуалов и транссексуалов почти полностью перестали писать даже в российской либеральной прессе, из которой зачастую черпали информацию немецкие журналисты.
Эффективный закон
А связано это с тем, что любая точка зрения, отличная от предусмотренной в законе, говорящем о социальной неравноценности представителей социальных меньшинств, может быть квалифицирована как пропаганда. И повлечь за собой штраф в размере миллиона рублей - критической суммы для многих изданий. Так объясняет ситуацию корреспондент "Новой газеты" и активист ЛГБТ-движения Елена Костюченко.
Уголовное преследование грозит и отдельным журналистам, рискующим писать на эту тему. Елена Костюченко, выступая вместе с единомышленниками из России, Беларуси и Украины на информационной встрече в Институте Восточной Европы Свободного университета Берлина, рассказала об одном из таких случаев.
В 2014 году был осужден репортер "Молодого дальневосточника" из Хабаровска за то, что опубликовал интервью с Александром Ермошкиным - местным школьным учителем. Конкретно пропагандой, уточнила Костюченко, суд посчитал такую его фразу: "Само мое существование - это эффективное доказательство нормальности гомосексуальности". Если гей говорит, что он нормальный, и эти слова публикуются в газете, пояснила она, то налицо, дескать, факт запрещенной пропаганды.
"Закон о пропаганде гомосексуализма очень эффективен, - констатирует Костюченко, - журналисты боятся писать про ЛГБТ, издания боятся публиковать, включается самоцензура".
"Корректирующие" изнасилования
Ханна Кочеткова - участница команды интернет-проекта "Дети 404" считает, что именно подростки оказались самой уязвимой группой ЛГБТ-сообщества в результате принятия закона в 2013 году.
Проект оказывает психологическую и информационную помощь молодым людям, рассказала Кочеткова, которые не понимают, что им делать с тем, что они узнают о себе, с реакцией родителей, сверстников, что делать, когда они влюбляются или рушатся отношения, как им не покончить жизнь самоубийством. Кроме того, проект "Дети 404" исследует случаи суицида ЛГБТ-подростков, собрана информация уже о 26 таких самоубийствах, а также о 21 случае так называемых "корректирующих" изнасилований лесбиянок.
"Несовершеннолетние девушки в России довольно часто становятся жертвами сексуальных преступлений, цель которых - "излечить" или "наказать" за "неправильную", "ненормативную" сексуальную ориентацию, причем преступления на сексуальной почве часто совершаются в семьях, когда насильники - это не страшные дядьки из подворотни, а родственники девушек и девочек", - отмечает Ханна Кочеткова.
Такие преступления, по ее словам, как правило, остаются нераскрытыми, а преступники - безнаказанными, поскольку ни сами девушки не обращаются в полицию, ни их родители, которые их отвергают.
Пикет на морозе
Наталья Маньковская из минского правозащитного центра "Идентичность" считает, что, в отличие от истерии в России, ситуация с ЛГБТ-сообществом в Беларуси законсервирована вот уже более 15 лет. "Гражданское общество у нас вообще раздавлено, и мы уже привыкли к существованию в жестких репрессивных условиях, приспособились", - констатирует Маньковская.
Сама она стала активистом ЛГБТ-движения лет пять назад и вообще не помнит того времени, когда порядки в стране были либеральнее: "В Беларуси практически нет свободы ассоциаций, и министерство юстиции может любой организации по любым формальным основаниям отказать в регистрации. Что же касается моей организации, то мы дважды пытались зарегистрироваться, нам дважды отказали и подвергли серьезным репрессиям за эти попытки".
За последние пять лет белорусские активисты около 100 раз подавали заявки на проведение мероприятий, митингов, пикетов, шествий в поддержку прав ЛГБТ-сообщества. Разрешили им только один пикет продолжительностью 15 минут в 20-градусный мороз, в парке, на окраине города. В результате, добавила Маньковская, "Идентичность" во многом отказалась от публичной активности, сосредоточилась на психологической и юридической помощи представителям ЛГБТ-сообщества, проводит семинары и лекции.
В Беларусь, по ее словам, "очень силен экспорт идей, которые пропагандируются в России, в частности, гомофобия, сексизм, неоконсерватизм и нетерпимость вообще ко всему тому, что называется европейскими ценностями".
"Права человека всегда ко времени"
Украина вроде бы решила, наоборот, приобщиться к европейскому образу жизни, но это не означает, что положение ЛГБТ-сообщества здесь безоблачное, и права его представителей безупречно соблюдаются.
Увы, говорит Анна Шарыгина из комьюнити-центра для ЛГБТ Queer Home в Харькове, и новая власть в Киеве не предпринимает никаких усилий в этой сфере, а на все призывы заняться проблемой отвечает: "О чем вы говорите, у нас же война!" Поэтому не случайно, напомнила Шарыгига, что слоган марша равенства в Киеве в 2015 году его организаторы выбрали такой: "Права человека всегда ко времени".
По наблюдениям Шарыгиной, положение представителей ЛГБТ зависит от региона, в котором они живут. Чем ближе к России, тем более консервативное и нетерпимое к ним отношение. На западе же Украины, указала она, сильнее влияние церкви, а в результате "представители сексуальных меньшинств ни там, ни тут места себе не находят".
И все же Анна Шарыгина настроена чуть оптимистичнее ее коллег из России и Беларуси. "Гей-парад в Киеве в этом году показал, что мы в пути, - заявила она. - Я впервые почувствовала, что, пускай мы только в самом начале этого пути, но мы идем, и это видно по консолидации ЛГБТ-движения, по откликам других людей, участию в дискуссии публичных политиков".