Наркотик дает лишь иллюзию идей

"Я еще точно помню, как подействовало на меня содержимое шприца. Вдруг я почувствовал себя проснувшимся. Меня охватило странное, очень трудно передаваемое на словах ощущение счастья."

Во время первой мировой войны морфий окрылил швейцарского писателя Фридриха Глаузера (Friedrich Glauser). Его тело, пишет он, превратилось в "сплошную улыбку", будни потеряли значение, и мир стал выглядеть иначе.

Начиная с XIX века писатели абсолютно сознательно стали искать иное восприятие мира при помощи наркотиков. Поэты-романтики были первыми, кто хотел таким образом исследовать мистический мир подсознания. Так, под воздействием опиума на свет появились "Гимны ночи" Новалиса (Novalis). В наркотическом опьянении родился герой с раздвоенным сознанием "Доктор Джекилл и мистер Хайда" шотландского писателя Роберта Льюиса Стивенсона. Также и во Франции поэты собирались вокруг великого Шарля Бодлера в клубе, где курили гашиш.

Ода белому порошку

В ХХ веке модным среди писателей и художников стал кокаин. "Распад моего "я", сладкий, желанный, ты даешь мне…" - так писал о белом порошке немецкий поэт-экспрессионист Готфрид Бенн (Gottfried Benn). А Уильям Берроуз в своем автобиографическом романе "Джанки" написал о наркотике: "Если Бог создал что-то лучшее, то Он это оставил для себя".

Для себя Бог в любом случае не оставил ЛСД, мескалин и магические грибы, при помощи которых авторы "поколения хиппи" пытались расширить свое сознание.

Познание новых миров?

Мировая литература выглядела бы наверняка на порядок беднее, если бы все писатели работали также дисциплинированно и трезво, как Томас Манн (Thomas Mann). Но насколько далеко можно было в действительности заглянуть в иные миры? Уже Бодлер в своей поэме о гашише написал:"Он открывает каждому не более, чем самого себя."

Порой истины, открывающиеся в наркотическом опьянении, на трезвую голову выглядят банальными и лишенными поэзии. Так, американский писатель Олдос Хаксли пришел к мысли, что "во Вселенной все в порядке".

Сделка с дьяволом

Наконец, не стоит забывать, что тот, кто хочет познать мир таким образом, заключает договор с дьяволом. Экспериментируя с наркотиками в погоне за писательской музой, многие в конце концов оказывались в зависимости.

Известный немецкий литератор Беньямин фон Штукрад-Барре (Benjamin von Stuckrad Barre) в интервью одной газете в 2004 году признался, что на кокаине он дошел до края пропасти - лишь для того, чтобы найти идеи для своего романа. Однако отрезвление к нему пришло вовремя: "На карту поставлен мой рабочий инструмент – моя голова".

Сейчас, говорит Штукрад-Барре , он рад тому, что не опубликовал ничего из той "бессмысленной болтовни", которую он написал под воздействием наркотиков.

Было, однако, немало и тех, кто не сумел преодолеть зависимость. Клаус Манн (Klaus Mann), Ганс Фаллада (Hans Fallada), Джек Керуак, Йозеф Рот, Георг Тракль и Ирмгард Койн (Irmgard Keun) – все они и многие другие умерли от последствий употребления наркотиков и алкоголя. Фридрих Глаузер, которому морфий позволил прожить лишь 42 года, не строил иллюзий по поводу конца наркотического пути: "Все причины, которые люди придумывают для того, чтобы оправдать зависимость, можно красиво описать языком литературы и поэзии. Конкретно это называется свинством. Потому что этим самым люди разрушают себе жизнь."