Насколько интересен Таджикистан Евросоюзу

DW: Какой интерес представляет Таджикистан для Евросоюза?

- Таджикистан является одним из транзитных путей на оси «север-юг» и «запад-восток», то есть эта страна, которая лежит в регионе, где, с одной стороны, или очень много энергетических ресурсов, либо наблюдается их явный недостаток. Скажем, Таджикистан - страна, где на сегодня отсутствуют пока разведанные запасы углеводородов, но с другой стороны есть большие запасы гидроэнергетических ресурсов, то есть страна горная, много ледников, большие перепады рек и возможность генерировать гидроэлектроэнергию.

- Евросоюз в ближайшие годы, по всей видимости, будет уделять особое внимание Центральной Азии. Какие проекты мог бы осуществить Евросоюз в Таджикистане? На что они будут направлены?

- Когда рассматривают ситуацию в Таджикистане европарламентарии, их, в первую очередь, интересует аспект, связанный со стабильностью и безопасностью в данном регионе Центральной Азии. С этой точки зрения, в Европе хорошо понимают, что все эти страны, так или иначе, подвержены авторитаризму. Какое место в этом ряду, на шкале авторитарных режимов от низшей точки до высшей занимает Таджикистан?

Я оценил место Таджикистана как серединное, между скажем, Туркменией и Узбекистаном, с одной стороны, где уровень, что называется, переходит в тотальную диктатуру, а с другой стороны, Казахстан и Киргизия, где этот уровень гораздо ниже. С этой точки зрения, важно было понять, не грозит ли дальнейшее изменение места Таджикистана на этой шкале в ту или другую сторону риском для стабильности и надежности инвестиций.

- Создан ли на сегодняшний день в Таджикистане благоприятный инвестиционный климат?

- Как может быть климат благоприятным, когда фактически все решения относительно прихода западных компаний решаются на самом верху? Не через законодательство, а через личные интересы семьи главы государства. Кроме того, есть серьезные основания опасаться того, что буквально в ближайшие месяцы Таджикистан ждет опасное время, тяжелая зима, потому что цена узбекского газа, который поставляется таджикам, возрастет с 1 января до неподъемной для Таджикистана высоты – 100 долларов за тысячу кубометров. Прежние объемы газа таджики не смогут приобретать. Это приведет к тяжелым холодам и тяжелым временам для населения. Это приведет, чуть ли не к коллапсу таджикской экономики, предприятия которой живут на газе. Что делать в этой ситуации Таджикистану?

Сможет ли он упредить такое нежелательное развитие событий? По всей видимости, вряд ли, приходится рассчитывать на то, что Душанбе сумеет реанимировать свои перспективы развития гидроэнергетики, обеспечить включение необходимых гидроэнергетических мощностей, еще и учитывая тяжелое состояние отношений сегодня между таджикскими властями и российскими энергетическими компаниями. Вот все эти вопросы в комплексе не дают оснований считать, что стабильность в Таджикистане, которая обеспечивается сегодня так называемым политическим гомеостазом в лице Рахмонова, что эта стабильность может быть бесконечно долго, потому что такого рода стабильность обычно чревата непредсказуемыми событиями, если не сказать взрывами.

- Не грозит ли Таджикистану волна революций, прокатившаяся от Украины до Киргизии?

- Дело в том, что таджики, действительно, креативный этнос в этом отношении. Я думаю, что весь этот запас они уже израсходовали в начале 1990-х годов, когда они первыми в центральной Азии и может быть на всём пространстве СНГ потребовали демократии. Эта демократия в сочетании с азиатским способом решать проблемы дала в результате тот ужас, что называется таджикской гражданской войной. Таджики, и это правда, действительно устали от войны.

Очень сильно используют этот тезис и таджикская пропаганда, заявляя, что Рахмонов – гарант предотвращения такого рода событий. Кроме того, Рахмонов и его режим способствовали тому, что в асфальт закатаны все ростки оппозиции, даже структурные, не угрожающие самому режиму, но тем не менее, ему серьёзно оппонирующие. Такого рода закатывание в асфальт всегда чревато – асфальт всегда нужно перекладывать… Одним словом, на ближайшие годы никаких решительных революционных катаклизмов в Таджикистане ожидать не приходится.

- Вы упомянули о сложных отношениях Таджикистана с некоторыми российскими компаниями, с чем это связано?

- Трудно найти рациональные аргументы, оправдывающие стремление таджикских властей идти на обострение в отношениях с российскими компаниями. Да, отношения бизнеса и власти они везде непростые, а уж отношения бизнеса российского происхождения и восточной власти - наверное их нельзя определить какими-то… нельзя поверить алгеброй, но я думаю и гармонией их сложно измерить. Я боюсь, что здесь очень много определяется характером таджикского режима сегодня. Таджикской экономикой управляет фактически семья Рахмонова либо его ближайшее окружение, в частности глава «Ориён-банка» Хасан Саадулаев. В его руках фактически находится контроль над основными финансовыми потоками, пронизывающими таджикскую экономику, в том числе Таджикский алюминиевый завод, и я думаю, что его интересами сегодня определяется отказ «Русалу» в участии в достройке Рогунской ГЭС.

Я думаю, что кроме этого есть и политически серьезный фактор – желание Душанбе построить на Рогунской ГЭС плотину высотой в 325 метров, то есть такой высоты, которая в свое время проектировалась советским «Гидропроектом». Это не сопрягается с тем проектом, который предлагается «Русалом», там высота предполагается 285 метров. Вот разница плотины в эти 40 метров носит, на мой взгляд, политический оттенок, потому что, чем выше плотина, тем больше возможности у Таджикистана контролировать стоки воды, которые поступают в узбекскую долину для орошения. И сегодня для Душанбе это фактор политического давления на Ташкент в ответ, может быть, на стремление Ташкента держать руку на газовом вентиле, который поступает в Таджикистан. Кроме того, для того, чтобы «Русалу» войти в Таджикистан и строить там Рогунскую ГЭС и вкладывать инвестиции в этот проект – это все оправдано и эффективно только в том случае, если эта энергия будет работать на таком предприятии, как Таджикский алюминиевый завод.

Но семья Рахмонова не хочет выпускать из рук контроль над этим заводом. Пока в Душанбе не начали процесс приватизации этого завода, а только в этом случае владелец мог бы смениться или «Русал» мог получить значительную долю в пакете акций. Так что вот все эти вопросы, естественно, определяют нежелание Душанбе идти на сотрудничество с «Русалом».

- Вы говорили о тяжелой зиме для таджиков. Может ли Таджикистан рассчитывать на помощь Европы и если да, то на какую?

- Вы спрашиваете, чем может помочь Европа. Понимаете, Европа помочь может сочувствием, политическим консультированием, деньгами, но сделать дома таджиков теплыми, сделать так, чтобы таджикские хозяйки могли готовить еду на газе, невозможно, понимаете. При всём сочувствии – Европа далеко, а деньги как могут помочь – только если их сжечь и составить из них костёр, ну я уже условно говорю. На самом деле, здесь всё зависит от попыток гармонично обустроить соседство с такими важными странами для Таджикистана как, скажем, Узбекистан, Китай, либо Афганистан.

- А что мешает налаживанию отношений между Таджикистаном и Узбекистаном?

- Нет сейчас возможности анализировать это глубоко и исторически, чем это вызвано, но ситуация такая, что границы между этими двумя государствами сегодня являются наиболее взрывоопасными, с точки зрения потенциальных угроз с той или другой стороны. Граница заминирована. В своё время была заминирована с узбекской стороны. Сегодня, несмотря на обещания Ташкента её разминировать, этот процесс так и не доведён до конца. Продолжаются перестрелки, гибнут люди. Это продолжается, несмотря на раздаваемые обещания. Уровень недоверия со стороны не только элит, либо руководства, что совершенно очевидно, если говорить о первых лицах стран, но и даже на среднем уровне, на бытовом уровне, не уменьшается, а то и растёт. Шпионские скандалы множатся и доходят до совершенно анекдотичных размеров – всем известен недавний скандал, который просто обошёл весь мир, когда якобы таджикских проституток или узбекских проституток обвинили в Узбекистане в шпионаже, и они получили астрономические сроки - 15-20 лет. Это характеризует отношения между соседними государствами, которые являются одновременно и союзниками, ближайшими партнерами по Организации договора о коллективной безопасности СНГ, по Евразийскому экономическому сообществу, что само по себе говорит о самих этих организациях. Вот эти отношения, которые не дают возможности Европе быть уверенной в надежности этих инвестиций, не говоря уже о более тесном сотрудничестве, не могут не вызывать естественно беспокойства.

- Как в этой ситуации должна вести себя Европа?

- Я боюсь, что долгая история концентрации Европы на своих проблемах ещё не способствовала тому, чтобы все европейцы точно отделяли Таджикистан от Туркмении. Поэтому всё зависит от просвещенности лидеров Европы. Учитывая, что глава германского МИД Штайнмайер совершил недавно беспрецедентное турне по всем пяти странам Центральной Азии и заявления о том, что Берлин готовится к разработке новой стратегии для центральной Азии, я думаю, что Германия с её серьёзным глубоким, традиционно дотошным подходом к любым проблемам только начнет этот процесс в эти полгода. И что затем Европа наконец поймёт, что делать в отношениях с такими странами, учитывая угрозу и наркотранзита и т.д.

Европа не имеет права оставлять без внимания эти страны. В каких- то случаях необходимы точечные санкции. Нужна политика «кнута и пряника», но если бросить эти страны на произвол судьбы , то с ними случится, может, мой пример личный такой, случится то, что случилось с Афганистаном во времена правления «Талибан». Тогда Европа вообще не занималась Афганистаном, занимались этой страной Советский Союз, Россия, США, так вот они фактически оставили эту страну талибам. Которые, в свою очередь, очень хотели признания Запада и России. Там не отвечали на эти призывы и в результате Талибан вынужден был, что называется приютить у себя «Аль-Каиду» и Бин Ладена. На мой взгляд, во всем, что происходит сегодня, есть большая вина вот этих двух держав. Поэтому Европа должна извлечь свои уроки. Мне кажется, внимание к Центральной Азии будет очень дорого стоить для налогоплательщика европейского, но другого выхода нет, потому что сейчас плохо, но может быть ещё хуже.

- Не изменится ли в ближайшее время внешнеполитический курс Таджикистана?

- Вся проблема выработки политического курса таких стран, как Таджикистан, равно как и Узбекистан, как и Киргизия, да и вообще как все ещё не состоявшиеся до конца новые государства СНГ, те государства, которые не имели исторического опыта своего существования, - они отягощены тем, что ещё не самоидентифицировались как государствообразующие этносы.

С этой точки зрения Таджикистан сегодня вряд ли руководствуется какими-то глубоко выстраданными историческими трендами – «с кем нам важно быть вместе». Ясно одно, что, например, несмотря на постоянно декларируемое родство, историческое, языковое с Ираном, тесных, очень близких отношений у Таджикистана с Ираном, двух, единственных в мире как бы родственных персоязычных стран как бы быть не может – это разного характера государства. Иран это страна религиозного свойства, а Таджикистан это уже всё-таки страна, которая заявляет о светском пути развития. Поэтому это может быть сколь угодно значимое влияние, но оно никогда не будет абсолютным. Что касается остального, то самое главное, что Таджикистан, как и остальные страны Центральной Азии, всегда помнит, что рядом Китай. Есть определённые, в разной степени испытываемые ощущения угрозы. Не в силу завоёвывания, а в силу экономического влияния, в силу возможности потерять свою самоидентификацию.

Высокая заслуга таджикских лидеров – во время гражданской войны они поняли, что 5 миллионов таджиков скоро могут исчезнуть, если они будут продолжать воевать друг с другом. Я не большой сторонник имперского подхода, но на ближайшую перспективу необходимость или ориентация Таджикистана на тесные отношения с Россией, на мой взгляд, ни с чем не может быть соизмерима. Хотя бы в силу того, что ещё много-много лет сотни тысяч таджиков активно будут искать работу в России, а ни где бы то ни было ещё. В силу исторических причин и в силу возможности найти общий язык, в силу простых как бы культурных, глубоко укоренённых причин.

Поэтому Рахмонову, наверное, придётся быть поаккуратнее в декларировании своего такого антироссийского тренда, потому что это приводит к потерям, не просто культурным, а к чисто физическим. К сожалению, Россия – страна очень тяжёлая в восприятии угроз в свой адрес, исходящих на уровне элит. То есть, те антитаджикские настроения, которые сегодня формируются на уровне элит коммерческих, для крупных российских бизнес-групп, повторяю, транслируются на уровень обыденный, на уровень бытовой, антитаджикский, антиазербайджанский, антикиргизский, какой угодно. Очень легко заразиться в России такого рода ксенофобским настроением. В этом - беда России. Поэтому в Таджикистане должны учитывать и этот очень тонкий такой факт.