“Новоселье нехорошей коллекции” – собрание Фридриха Кристиана Флика с прошедшей среды открыто для посетителей

“Бесплатный вход для бывший рабов нацистского режима” – открытки с таким призывом (их автор – берлинский художник Клаус Штек) можно обнаружить сегодня во множестве берлинских кафе. Тот же лозунг то и дело можно заприметить и на бетонных заборах многочисленных строек – и даже на бортах проезжающих такси. Берлинцам не надо объяснять, о чем идет речь: о коллекции Фридриха Кристиана Флика, открытой с прошедшего четверга для широкой публики.

- Искусство не отвлекает нас от исторической правды, от несправедливостей национал-социализма. – полагает канцлер Германии Герхард Шрёдер. Своим присутствие на открытии коллекции он дал некое высшее государственное благословение новому музею.

- При помощи искусства нельзя ничего обелить. Художественная выставка – не место и не повод для дискуссии об истории страны. Для этого существуют другие форумы.

Таково мнения канцлера – мнение, которое кто-то разделяет, а кто-то – и многие, - нет. Разговор о том, чтобы принять в Берлине ещё одну коллекцию – собрание миллиардера Фридриха Кристиана Флика – начались около двух лет назад, сперва переговоры и велись исключительно кулуарно и вполголоса. Причина подобной интимности стала очевидной по крайней мере в тот момент, когда планы были опубликованы, вызвав настоящий шквал негодования в прессе.

Почему? Ведь коллекция Флика является одним из наиболее ценных и значительных частных собраний современного искусства в мире, спектр простирается от Мондриана и Швиттерса до Рихтера и Польке. Коллекция, как говорят специалисты, «свежая»: то есть, завершается она буквально последними годами – скажем, в ней представлены фотографические серии Андреаса Гурски.
Спрашивается, что плохо?

Нехороша история коллекции, неразрывно связанная с историей семейства Флик. Чего только не было в этой истории. Глава династии, Фридрих Флик, пионер промышленной революции, к началу тридцатых годов стоял во главе индустриального концерна, включавшего в себя ведущие немецкие предприятия химической и металлообрабатывающей промышленности. Концерн становится одним из столпов военной машины Третьего рейха. Десятки тысяч вывезенных из Восточной Европы рабочих и военнопленных трудятся на заводах империи Флик. В 1947 году Нюрнбергский трибунал признаёт Фридриха Флика виновным в пособничестве нацистскому режиму и использовании рабского труда и приговаривает его к 7 годам лишения свободы.

Однако уже в 50-ом году глава концерна был освобождён по амнистии, и вскоре стоял во главе концерна экономически не менее мощного, чем довоенный. Его дело унаследовал сын – ныне 76-летний, но пребывающий в добром здравии Фридрих-Карл Флик. В начале 80-ых его имя входит в немецкую историю в связи с лоббированием интересов военной промышленности и нелегальными пожертвованиями в партийные кассы. Наконец, последним в цепочке немецких Гэтсби стоит владелец коллекции – Фридрих Кристиан, так сказать, внук своего деда и сын своего отца. Кстати, Флик не единственный коллекционер в семье – искусство собирают и его брат и сестра Фридриха Кристиана, которые, кстати, уже поспешили откреститься от того, что происходит в Берлине.

Нельзя сказать, чтобы семья Флик не пыталась очистить своё имя: пару лет младший брат нынешнего главы династии, Герд-Рудольф попытался подарить Оксофрду профессорскую ставку – есть такая практика благотворительности. От намерения пришлось отказаться из-за протестов общественности. Та же судьба постигла и планы строительства в Цюрихе музея по проекту знаменитого Рем Кольхааза: семья Флик планировала подарить городу здание музея вместе с коллекцией. Нет сомнений, что речь идёт не только о «полировке имиджа» семьи Флик: страстный коллекционер Фридрих Кристиан Флик искренне стремился найти достойное пристанища для двух с половиной тысяч экспонатов своей коллекции, собиравшейся в течение десятков лет с любовью и великодушием.

Он же инвестировал 8 миллионов евро в перестройку бывших железнодорожных складов возле Гамбургского вокзала – в старинном здании которого размещается берлинский музей современного искусства. Сегодня на выставочной площади около двух тысяч квадратных метров разместились 400 (из, напомню, двух с половиной тысяч) объектов коллекции Флика. Формально договор между ним и городом Берлином оформлен как договор о временном предоставлении коллекции для общественного пользования – сроком на 7 лет, в течение которых всё собрание должно быть, в рамках сменных экспозиций, представлено в новом выставочном зале.

А теперь к, так сказать, центральному вопросу: а стоит ли сам предмет дискуссий столь жарких споров? Насколько интересно современное искусство, собранное Фридрихом Кристианом Фликом?

Сразу скажу, что у меня за прошедшие с открытия выставки 5 дней, к моему большому сожалению, не было возможности поехать в Берлин и составить собственное мнение на эту тему. Дабы не действовать по принципу “не видел, но скажу”, я постараюсь опереться на мнения коллег.
Вот заголовки некоторых немецких газет: скажем, газета “Франкфуртер альгемайне” публикует статью под называние “Разоблачение” с подзаголовком “Искусство не приходит на помощь коллекционеру: Коллекция Фридриха Кристиана Флика поражает обилием знаменитых имён, и, тем не менее, разочаровывает». “Великие духом” – называется публикация во “Франкфуртер Рундшау”: “После политики говорят произведения: коллекция Флика показывает всё, что имеет вес в современном искусстве”. “Аморально. Скучно. Излишне”, - такой заголовок во всю полосу красуется в воскресной «Зюддойче цайтунг” под весьма выразительной фотографией коллекционера – да, похоже, Флик чувствовал себя более чем неуютно на открытии собственной коллекции. “Агрессивно, разобщённо, оглушающе” – такой набор эпитетов служит заголовком публикации в “Вельте”. “Коллекция Флика открыта. Дискуссия продолжается”. Правда, в той же газете другой автор публикует статью на ту же тему под заголовком “И во веки веков: благословение для Берлина – коллекция Флика должна остаться в столице навсегда”.

- Я никогда не утверждал, что темные страницы истории нашей семьи, в частности, преступления моего деда в годы Третьего Рейха, не существуют, и никогда не собирался ничего приукрашивать или затушевывать. Тем более, что это и невозможно – да и как вы себе представляете затушевывание использования рабского труда при помощи искусства? Я исхожу из другого принципа: тёмным историям нашей семейной истории я хочу противопоставить светлые…

- говорит Фридрих Кристиан Флик. И я верю, что он говорит искренне. В сущности, нынешние дебаты – это дебаты не о нём, не о поведении коллекционера, который – тут Флик совершенно не одинок – однажды задумывается о будущей жизни своего собрания. Это дебаты о том, какова степень моральности нашего общества – и, позволю себе утверждение, что эта дискуссия не была бы столь жаркой, если бы у многих – увы, слишком многих из нас, - в семейном шкафу не имелись бы подобные или схожие скелеты прошлого.
”Имеем ли мы право судить Флика? Есть ли у нас моральное основание для того, чтобы указывать ему, как ему поступать со своей коллекцией?” – спрашивает государственный министр по вопросам культуры и СМИ Кристина Вайс:

- Допустимо ли возлагать на плечи внука груз ответственности за прошедшее? Существует ли такой факт, как преемственность вины? Это вопросы, которые каждый из нас должен задать самому себе. Или, может быть, эта дискуссия – лишь суррогат той, что должна была бы состояться по этому поводу на самом деле? Не правда ли: это неудобные вопросы. Если кто-то начинает сегодня подобную дискуссию, он должен, на самом-то деле, задать вопрос: на каком фундаменте зиждется значительная часть современной немецкой экономики? В какой мере успешным и завершенным был процесс, который наши школьники изучают под названием “денацификация”?

Таким образом, дискуссия и коллекция оказались синхронными, но в большой мере независимыми друг от друга явлениями.
Итак, что мы видим в новом, просторном и светлом, филиале Гамбургского вокзала? 400 работ, отобранных таким образом, чтобы отразить коллекцию Флика во всём её разнообразии. Как говорит куратор собрания Ойген Блюме:

- Разумеется, мы строили выставку по хронологическому принципу. Но опирались мы не на хронологию коллекции, а на хронологию всей человеческой истории. Мы начинаем с истории творения и появления человека. Скажем, в центре большого зала вы видите инсталляцию Джейсона Роуда, который показывает то, что человек делает с момента своего появления: он собирает и нагромождает друг на друга свои изобретения, предметы материальной культуры, воплощения своих идей. По сути, человек пытается уподобиться Богу – и терпит поражение…

В сравнении с другими значительными собраниями современного искусства коллекция Флика имеет весьма своеобразный – и очень индивидуальны характер. Как ни одно другое собрание, оно концентрирует работы художников, которых одним словом можно обозначить как сложных для восприятия. Значительная, - пожалуй, подавляющая, - часть работ посвящена вопросам экзистенциального характера: Кто, что такое есть человек? В чем смысл его существования? Альберто Джакометти, Брюс Науман, Мартин Киппенбергер, Синди Шерман, Пиппилотти Рист – работы этих значительнейших мастеров 20 века разбиты на 17 “тем”, среди которых – “пространство”, “тело и сексуальность”, "родина”. Традиционная живопись и скульптура соседствуют с инсталляциями и видео-работами. В не слишком высоких, наполненных дневным светом пространствах нового выставочного зала многие из этих работ производят завораживающее, порою оцепеняющее впечатление.

Случайно ли то, что Фрдирих Кристиан Флик собирал именно те работы, которые обращаются к ключевым вопросам бытия? Быть может, многочисленные исследовательские проекты, запланированные в рамках экспозиции коллекции, дадут ответ на этот вопрос….