"Ну и дела!": берлинский аутсайдер в поисках кофе без наворотов

В феврале 2006 года он позировал фотографам на Берлинале в качестве "друга" немецкой актрисы Франки Потенте (Franka Potente). До того обивал пороги кинокомпании X-Filme, которая после сорока телефонных звонков все-таки взяла его практикантом и позволила ассистировать режиссеру Вольфгангу Беккеру (Wolfgang Becker) на съемках фильма "Good Bye, Lenin!". Была еще одна небольшая актерская работа, соавторство в написании сценария одного из эпизодов киноальманаха "Германия 09" и документальный фильм. Вот собственно и все, чем успел прославиться Ян Оле Герстер (Jan Ole Gerster) в бытность свою студентом Немецкой кино- и телеакадемии в Берлине (dffb). Но уже скоро о 34-летнем режиссере из Германии узнают в Лос-Анджелесе, Сингапуре и Марракеше, а в Германии симпатичный парень без хипстерских "закидонов" уже сегодня – настоящая звезда. Сейчас в кинопрокат вышла его дипломная работа "Oh Boy", которую без натяжки можно назвать одним из главных событий немецкого кинематографического года.

Название фильма Ян Оле Герстер позаимствовал у "Битлов". Леннон, как гласит легенда, сочинял "A Day In The Life" ("Один день из жизни"), глядя на газету "Дейли мейл", раскрытую на пианино. Хроника одного дня с его дорожными происшествиями и политическими катаклизмами вдохновила Леннона на песню, из которой междометие "oh boy", которое можно перевести как "Ну и ну!", "Ну и дела!", "Бог ты мой!" перешло в название фильма. "Oh Boy" - это один день из жизни Берлина, снятый на черно-белую кинопленку и положенный на джазовый саундтрек. Фильм напоминает раннего Вуди Аллена и безупречного в любые времена Джима Джармуша, но при этом не имеет ни малейшей интенции подражать шедеврам мирового кино. Этот фильм самодостаточен и наберемся смелости сказать - гениален. В то время как немецкое кино перепевает на разный лад один и тот же бодрый мотивчик о вечно юной креативной немецкой столице, Герстер осторожно снимает с города его модную упаковку и показывает легкость берлинского бытия такой, какая она есть на самом деле, с изнанки…

Печального облика берлинский бездельник

Ник Фишер (актер Том Шиллинг / Tom Schilling) живет в Берлине сегодняшним днем. Плывет по течению, не зная честолюбивых амбиций и наполеоновских планов. Учебу забросил, на работу не ходит. "Чем занимался ты все это время?" - хочет знать отец, прилежно переводивший две тысячи евро на счет своего непутевого сына. "Думал", - отвечает тот. Для кризиса среднего возраста рано: Нику Фишеру еще не исполнилось тридцати. Печального облика берлинский бездельник производит впечатление несколько ошалевшего человека, и, как показывает хроника одного дня из его жизни, в этом мире есть, от чего ошалеть.

С утра его неожиданно динамит подруга. Психолог, к которому Ник пришел на прием, чтобы снова получить отобранные водительские права, с иезуитской настойчивостью гнет свое: "Признаете наличие у Вас комплекса неполноценности на почве Вашего явно маленького роста?" Возражать бессмысленно, сопротивляться бесполезно... День явно не удался. Банкомат проглотил карту. Наличных не хватает даже на кофе. Визит на съемочную площадку, куда Ника затащил хронически безработный друг-актер, тоже не обходится без конфуза: в тот самый момент, когда "нацист" с пятой попытки раскрывает добрую сторону своей души, у Ника звонит телефон…

Неожиданная встреча с бывшей одноклассницей, которую в школе дразнили "пышкой", приводит Ника в театр, где она, теперь стройная, как манекенщица, концептуально бегает по сцене, а потом покушается на изнасилование своей "первой любви" и устраивает истерическую перепалку фрейдистского толка с "быдлом" на улице у театра.

Режиссер "авангардной" постановки недвусмысленно дает понять Нику, что тот ничего не смыслит в искусстве. В метро безбилетника ловят контролеры, один из которых, как попугай, повторяет все, что говорит его неумолимый коллега. Дома Ника поджидает сосед с миской котлет, которые Нику приходится глотать под слезливые жалобы о жене, отказывающей соседу в постели... И так весь день.

Под вечер к Нику за стойкой бара подсаживается старик и заводит разговор на серьезную тему: Германия, прошлое, совесть, вина... "Скорая" увозит старика в больницу, а фильм, до того плавно перетекавший из эпизода в эпизод без надуманной преемственности сюжета, вдруг меняет тональность: из трагикомичного становится серьезным до боли...

Ты безумен, дитя мое, тебе пора в Берлин!

В "Алисе в Стране Чудес" Алиса спрашивает Кота, откуда тот знает, что она "ненормальная". Кот отвечает: "Потому что ты тут, иначе бы ты сюда не попала". Так и здесь. В Берлин не попадают случайно. И Берлин туристический - это совсем другой город, бесконечно далекий от его маргинальных будней на грани нервного срыва. Фильм "Oh Boy" - как слоеный пирог, в котором на фундаменте ироничного психоанализа выстраивается многоэтажная конструкция конфликтов и отношений. Все, кого встречает на своем пути главный герой, барахтаются, как и он, в потоке будней, которые неизвестно куда их несут.

Но именно Ник производит впечатление единственного "нормального" человека. Сознательно выбрав роль пассивного аутсайдера, он, по крайней мере, видит, как много в Берлине наигранного и напускного. А жизнь – это простая штука, как чашка обычного черного кофе без наворотов по доступной цене. Такой кофе и ищет Ник на протяжении всего фильма и переживает неподдельное счастье, когда ему его все-таки удается найти.

Режиссер и сценарист фильма Ян Оле Герстер перехал в Берлин около десяти лет назад, и его черно-белый кинодебют передает во многом его собственное ощущение от Берлина. В фильме есть драйв и меланхолия, сатира и философская глубина. Фильм непретенциозный, безупречный в своей смысловой и стилистической цельности. Это серьезная заявка на новые времена в современном немецком кино.