"Импортозамещением потребителя не обмануть"

Ровно год назад Евросоюз ввел в отношении России второй пакет секторальных санкций, в результате чего привлечение средств на европейских рынках капитала оказалось для российских компаний фактически невозможным. В поисках финансирования они устремились на альтернативные азиатские рынки, прежде всего в Китай. О том, насколько эффективным оказалось такое замещение и удается ли России адаптироваться к санкционному режиму, DW поговорила со старшим научным сотрудником американского исследовательского института Brookings Institution Сергеем Алексашенко.

Deutsche Welle: Может ли Россия заместить западный капитал и технологии за счет Азии?

Сергей Алексашенко: Попытки российских властей привлечь капитал с китайского рынка обречены на неудачу по двум причинам. Во-первых, в Китае действуют достаточно жесткие валютные ограничения, а экспорт капитала контролируется властями. Местные китайские компании еще могут занимать в юанях. Российским компаниям в юанях теоретически занимать можно, но они не смогут их конвертировать в доллары. Во-вторых, мне кажется, что у российских властей есть большие иллюзии в отношении политико-экономического режима в Китае.

Они считают, что там живут альтруисты, которые только спят и видят, как помочь российской экономике успешнее развиться. Ничего подобного. Вся китайская экономическая политика построена на том, что есть интересы Китая, и все действия властей направлены на их реализацию. Китаю на долгосрочную перспективу нужно обеспечение природными ресурсами, а с Россией Пекину повезло, она находится прямо под боком. И все действия Китая направлены на то, чтобы привязать к себе Россию как источник сырья.

- Есть ли количественные оценки ущерба, нанесенного России санкциями?

- Все попытки оценить этот эффект носят ограниченный характер. В ноябре-декабре 2014 года, когда рубль летел вниз с катастрофической скоростью, действовали три фактора в таких пропорциях: западные финансовые санкции - 50 процентов ущерба, падение цен на нефть - 30 процентов и ошибки ЦБ РФ - 20 процентов. Если взять период с октября 2014 года по апрель 2015-го, то вклад санкций, низких цен на нефть и действий ЦБ уже другой: 40-40-20 соответственно. Если взять второй квартал 2015 года, то соотношение уже в пользу нефти.

С другой стороны, есть бюджет. Косвенный эффект санкций состоит в том, что Минфин не может выйти на рынки капитала и занять достаточный объем денег для покрытия дефицита. Это ухудшает положение при планировании бюджета, так как вся надежда в этих условиях на Резервный фонд, а его средства конечны. Поэтому нужно урезать расходы, сокращать инвестиции, перестать индексировать зарплаты и пенсии, а это ведет к продолжению экономического спада. На мой взгляд, эффект санкций сейчас намного сильнее, чем мы думали еще полгода назад.

- Адаптируется ли российская экономика к санкционному режиму?

- К любым санкциям можно приспособиться, экономика - существо адаптивное. Финансовые санкции уже проявились, сейчас проявляется влияние санкций на бюджет. Технологические санкции появляются гораздо больше, их эффект мы увидим через пару лет. Есть смешной пример того, как приспосабливается экономика, но он связан с российскими контрсанкциями. В результате продуктового эмбарго у нас на полках вместо европейских сыров - отечественный сырный продукт, который не содержит зачастую никаких животных жиров. Адаптация в нашем случае - это снижение качества жизни. Санкции экономику не разрушат.

- Как вы оцениваете концепцию импортозамещения? Может ли ее реализация привести к резкому снижению качества продукции?

- Вся экономика СССР строилась по этому принципу, поэтому с точки зрения теоретической конструкции у нас уже был опыт импортозамещения на протяжении 70 лет. Он привел к коллапсу экономики и резкому падению качества жизни. На то, что сегодня российские власти пытаются реализовать, будет потрачена куча денег, и ничего не будет достигнуто.

Возьмем импортозамещение в оборонной промышленности. Наверное, наши спутники будут самыми большими в мире, но с точки зрения экономики, наши расходы на военную промышленность бессмысленны. Вроде процесс идет, но в плане экономического потенциала это не дает ничего. Если говорить о гражданских отраслях, есть один критерий, который четко работает во всем мире: если вы способны производить конкурентоспособный продукт для внешнего рынка, то он у вас точно победит и на внутреннем. В обратную сторону это не работает. Можете закрывать свой рынок, говорить, что отечественный сырный продукт лучше французских и итальянских сыров, но обмануть потребителей вам не удастся.