Судья ЕСПЧ: Важен не столько закон, сколько его применение

Ангелике Нуссбергер (Angelika Nußberger) - 47 лет. Она проректор Кельнского университета, возглавляет Институт восточноевропейского права. В конце июня Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) утвердила ее кандидатуру на пост члена Европейского суда по правам человека от Германии. С 1 января 2011 года она приступит к исполнению своих новых обязанностей. Ангелика Нуссбергер владеет рядом европейских языков, в частности, русским. Совместно с Маргаретой Моммзен (Margareta Mommsen) опубликовала книгу "Система Путина". В ближайшее время выходит ее книга "Введение в российское право".

Deutsche Welle: Профессор Нуссбергер, откуда у вас знание русского языка, чем объясняется ваш интерес к России?

Ангелика Нуссбергер: До того, как заняться юриспруденцией, я изучала славистику. Я выросла в Мюнхене, далеко от "железного занавеса", застала времена "холодной войны". Запад и Восток тогда были отдельными мирами. И меня страшно заинтересовали культура и литература этих стран. А потом двери на Восток стали открываться все шире. С 1985 года я длительное время была в Москве, была свидетелем самого начала перестройки. Я и защитилась на тему становления конституционного судопроизводства в России. Тогда ведь существовал Комитет по конституционному надзору. В начале 1990-х годов наметился кардинально новый подход к законодательству и судопроизводству. Это был всемирно-исторический перелом. Я была участницей этого процесса, и для меня это была прекрасная школа, возможность сравнивать конституционное законодательство и судебные системы различных стран.

- Вы уже и раньше в качестве эксперта консультировали Совет Европы, хорошо знакомы с работой Европейского суда по правам человека. Почему так много дел приходит из стран Восточной Европы, в частности из России и Украины?

Страсбургский суд восполняет пробел в правосудии ряда стран

- Действительно, очень много жалоб поступает с Украины и из России, а также из Турции. Тому есть ряд причин. Во-первых, Россия, Украина - большие страны с многочисленным населением. Во-вторых, решающую роль играет система судопроизводства в стране. Насколько она в состоянии исчерпывающе рассмотреть дело? Возьмем, к примеру, Германию. Здесь допускаются индивидуальные обращения граждан в Конституционный суд. И он выносит решения по важным вопросам, касающимся нарушений прав отдельных граждан. Конечно, у них остается право обращения в Европейский суд по правам человека в Страсбурге, если они недовольны решением. Но Конституционный суд - своего рода фильтр. В России граждане тоже могут обращаться в Конституционный суд. Однако в России вы можете обжаловать лишь соответствие какого-то закона Конституции, но не конкретное применение закона.

Например, есть статья об уголовной ответственности за оскорбление. Конституции она, скорее всего, соответствует. Вопрос-то в том, как конкретно применяется эта статья, что квалифицируется как оскорбление, насколько применение этой статьи затрагивает права человека. В Германии эти вопросы рассмотрит Конституционный суд. В России - нет. Остается обращение в Страсбург, в Европейский суд по правам человека. И, в-третьих, есть еще структурные проблемы. В частности, непомерное затягивание судебных процессов. Еще важнее - имплементация, конкретное выполнение решений суда. Первое решение против России в 2002 году именно этого и касалось. Судебное решение есть, но оно не выполняется.

Практику неисполнения судебных решений Страсбургскому суду открыла Россия

- А разве это исключительно российская проблема?

- Да нет же. Во многих странах процессы тянутся мучительно долго. А вот неисполнение судебных решений - проблема, которой суд не занимался до первого иска из России. Тогда в Страсбург обратился "ликвидатор" Чернобыльской катастрофы. Суды разных инстанций выносили решения в его пользу, а положенной ему пенсии он так и не получал. Это представить себе невозможно: Чернобыльская катастрофа произошла в 1986 году, и до 2002 года человек не получал пенсии. Это проблема должна решаться в законодательном порядке с тем, чтобы приговоры, особенно против органов власти, исполнялись. Вступивший в силу приговор должен исполняться. Точка.

Или давайте вспомним дело Калашникова. Речь шла о бесчеловечных условиях содержания в местах заключения. Это тоже структурная проблема, проблема перестройки всей системы пенитенциарных учреждений. И каждое решение по подобным делам влечет за собой череду сходных исков.

- А способны ли решения ЕСПЧ изменить практику законодательства и судопроизводства в отдельных странах?

- Конечно. Ответственные начинают осознавать, что они не являются последней инстанцией, что граждане в случае нарушения их прав могут обратиться в Страсбург. Во многих странах решения Европейского суда по правам человека учитываются при изменении законов, например, порядка возобновления или повторного рассмотрения дел.

- Профессор Нуссбергер, вы говорили о том, что во многих странах процессы тянутся мучительно долго, и это нарушает права граждан. Но ведь и сам ЕСПЧ завален жалобами. Могут ли суды отдельных стран что-то сделать для того, чтобы обуздать этот поток?

- Конечно же, на это все надежды. Сейчас в Страсбурге скопилось 130 000 дел. Ни один суд не в состоянии с таким объемом справиться. Да и задача Европейского суда по правам человека не может состоять в том, что он вынужден исправлять все недочеты и ошибки судопроизводства в отдельных странах. Но Страсбург может дать толчок реформам с тем, чтобы проблемы разрешались на месте. Мы, юристы, называем это принципом субсидиарности.

"Правовые вопросы должны решаться на местах..."

...И только в исключительных случаях, когда удовлетворительный для сторон компромисс найти не удается, может следовать обращение в международный суд. То есть, высшие суды отдельных стран должны быть последней инстанцией, а ЕСПЧ должен заниматься вопросами на уровне международного права.

- Вы приступаете к исполнению своих обязанностей в Страсбурге с 1 января 2011 года. Как вы оцениваете реформы работы самого Европейского суда по правам человека?

- Тут я специально для ваших читателей и слушателей в России хочу отметить положительное значение того, что Российская Федерация после долгих раздумий последней из 47 стран-членов Советы Европы ратифицировала протокол номер 14 к Конвенции о защите прав человека. Речь идет об ускорении работы суда. До сих пор любая жалоба, пусть даже совершенно абсурдная, должна была быть рассмотрена тремя судьями.

Теперь во многих случаях достаточно одного судьи. Это стало возможным с первого июня 2010 года, после того, как Россия ратифицировала этот протокол. Но реформы будут продолжены с тем, чтобы Европейский суд по правам человека успевал рассмотреть важные вопросы в приемлемые сроки.

Беседовал Евгений Тейзе
Редактор: Глеб Гаврик