Тамара Морщакова: без независимого суда в России не будет никакой модернизации
12 ноября 2009 г.
По мнению советника Конституционного суда Российской Федерации Тамары Морщаковой, обсуждение отмены моратория на смертную казнь в России сравнимо с дискуссией о возврате к пыткам и кострам инквизиции.
Deutsche Welle: Тамара Георгиевна, сейчас в России снова спорят о том, не вернуть ли в стране смертную казнь. Какое решение по этому вопросу вынесет, по-вашему, Конституционный суд?
Тамара Морщакова: Любой комментарий человека, близкого к Конституционному суду - а я, выйдя в отставку, остаюсь советником этого суда - может быть расценен, с одной стороны, как давление на суд, а с другой - как некое разглашение внутренней конфиденциальной информации. Поэтому говорить о правовых мотивах решения совершенно невозможно.
Зато можно говорить о совершенно неправильной, с моей точки зрения, ситуации, когда средства массовой информации вслед за политиками позволяют себе ставить этот вопрос на обсуждение общественности, словно его предстоит заново решить. Именно это, с моей точки зрения, недопустимо в сфере правовой, и столь же недопустимо в сфере нравственной. Это равносильно тому, как если бы в общество сейчас вбросили для обсуждения вопрос о том, не следует ли вернуться к пыткам и кострам инквизиции.
- Вступая в Совет Европы, Россия обязалась не применять смертную казнь. Международные соглашения, согласно российской Конституции, имеют приоритет над внутренним правом. Получается, Россия не может нарушать свои обязательства?
- Никто не отрицает обязательств России по Европейской конвенции и по протоколу № 6, который был подписан, но не ратифицирован. И все признают, что на Россию требования этих документов распространяются точно так же, как и на всех других членов Совета Европы.
- В отклике на статью Михаила Ходорковского "Россия в ожидании суда" вы пишете, что судебная реформа должна предшествовать всему процессу модернизации. Почему?
- Потому что, если не обеспечить модернизационные процессы поддержкой судебной власти, у них не будет перспективы успеха. Не доведенная до конца судебная реформа ставит под сомнение все другие положительные возможности развития и в сфере экономики, и в сфере защиты прав граждан.
- Как протекает судебная реформа в последнее время?
- Она, с моей точки зрения, совершала зигзагообразные движения. Как говорил классик, один шаг вперед - два шага назад. К сожалению, после 2000 года мы не видим особенных подвижек ни в каких других вопросах, кроме улучшения ресурсного обеспечения судебной системы. Наоборот, видим целый ряд шагов, которые носят характер регресса.
Мы видим тенденции формировать правосознание судейского корпуса не в направлении верховенства права, а совсем в другом направлении, которое обеспечивает в основном усиление зависимости судьи, принимающего решение по конкретному делу, от указаний вышестоящих судебных инстанций.
Серьезные изменения в худшую сторону претерпел институт суда присяжных, который теперь очень сокращен по сфере своего применения. Суды присяжных не будут работать по делам ни о терроризме, ни о шпионаже, ни о массовых беспорядках, ни о многих других составах преступления.
- Разве президент России Дмитрий Медведев, говоря о модернизации, не понимает, что ее не будет без реформы судебной системы?
- Он именно это и заявлял и заявляет. Другое дело, насколько это воплощается в жизнь. Пока это не воплощается в конкретных мероприятиях. Скажу больше: в России есть государственная программа преобразований судебной системы на пять лет - с 2007 по 2012 годы, в которой предусмотрен ряд очень важных и легко осуществимых мер. Но сейчас уже 2009 год, а они не реализованы.
- О каких конкретно мерах идет речь?
- Например, о ведении аудиозаписи судебного заседания. Сейчас картина происходящего в суде при рассмотрении дела не ясна никому, кроме самих участников этого процесса, и проверить, что происходило во время судебного заседания, тоже нельзя.
Речь здесь идет не о проверке судьи для применения к нему каких-либо штрафных санкций, а исключительно о том, что вышестоящие судебные инстанции, предусмотренные в судебной системе, должны иметь реальную возможность восстановить нарушенное право. Но даже такие изменения до сих пор не произошли.
- Представим себе, что в России однажды появится независимый суд, способный отменить итоги выборов. Так зачем же верховным правителям рыть себе могилу? Ведь, создав независимый суд, они могут потерять власть…
- У этого рассуждения есть вполне серьезное логическое основание: власть заинтересована в независимом суде лишь тогда, когда у нее есть реальная оппозиция. Тогда действующая власть будет принимать во внимание, что, если она проиграет на выборах, ей потребуется судебная защита. А пока возможность оппозиции не ощущается властью как реальность, до тех пор, очевидно, у власти не будет интереса в том, чтобы обеспечивать независимый суд. Получается замкнутый круг.
- Разговаривая с российскими высокопоставленными чиновниками и политиками, сталкиваешься с их патологическим неверием ни в независимость суда, ни в независимую журналистику…
- В независимую журналистику они должны не верить: они сами её покупают разными способами. Что касается судов, то власть должна сама сказать суду: "Ты независим, значит, тебе нечего бояться". Поэтому начинать надо, и это моё глубочайшее убеждение, именно с власти, которая должна найти в себе достаточно политической воли, чтобы освободить суды от этой зависимости.
- Есть еще одно расхожее мнение - российское общество ментально не доросло до независимого правосудия…
- Ссылки на нехватку правосознания и правовой культуры людей, работающих в судах - это очень плохой миф. Опыт работы людей, приходящих в суд в качестве присяжных, свидетельствует о том, что, во-первых, они не пассивны, они во все вникают и становятся активными участниками процесса. Во-вторых, они прекрасно разбираются в вопросах, которые ставят перед ними. Более того - видят все недостатки процедуры и даже вносят предложения по ее совершенствованию. И, в-третьих, участвуя в процессе, они становятся гражданами.
Беседовал Владимир Сергеев
Редактор: Сергей Вильгельм