"Соглашение с Ираном оставляет много вопросов"

Олли Хейнонен много лет возглавлял департамент ядерной безопасности в Международном агентстве по атомной энергии (МАГАТЭ), был заместителем гендиректора. Сегодня он преподает в Гарвардской школе государственного управления имени Джона Ф. Кеннеди. DW попросила его дать оценку тексту Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) - так официально называется соглашение по иранской ядерной программе.

Совет Безопасности ООН уже утвердил соглашение, часть санкций с Ирана снята. Первым западным политиком, который поспешил в Тегеран за миллиардными контрактами, стал вице-канцлер Германии, министр экономики и энергетики Зигмар Габриель (Sigmar Gabriel). Но оправданы ли эти надежды? Гарантирована ли имплементация соглашения? На эти и другие вопросы DW отвечает Олли Хейнонен.

DW: Можно ли считать соглашение взаимовыгодным?

Олли Хейнонен: С моей точки зрения, оно означает, что Иран остается пороговой ядерной державой. А лет через 10-15 даже нарастит свой атомный потенциал. Иран ведь не меняет курс, он продолжает обогащать уран, разве что расширяет возможности контроля. Протокол, позволяющий МАГАТЭ инспектировать все ядерные объекты, Иран намерен ратифицировать лишь через несколько лет. Не обговорен и доступ к объектам, не вошедшим в имеющиеся списки. Да и сам процесс согласования инспекций непомерно затянут.

- Но если так много изъянов, почему "шестерка" (США, Россия, Китай, Великобритания, Франция и Германия. - Ред.) пошла на это соглашение? Разве не было альтернативы?

- Это были наилучшие условия из возможных. Мы не знаем, какая атмосфера царила на переговорах, почему "шестерка" международных посредников пошла на уступки. Не надо забывать, что это политическое соглашение. Это не договор о нераспространении ядерного оружия, но имеет сходные последствия. Проблема в том, что мы заключаем соглашение со страной, которая не выполняет своих обязательств в сфере безопасности. Это может повлиять на вопросы распространения ядерного оружия в будущем.

- Давайте посмотрим, что скрывается за формулировкой "регулируемый доступ"…

- Начнем с того, что любая инспекция МАГАТЭ в той или иной степени регулируется. Вы не можете просто так посетить ядерный объект. А "регулируемый доступ" на практике означает, что на объекте могут быть закрыты для доступа сегменты, содержащие секретную информацию, которая не имеет отношения к сфере контрольных мер МАГАТЭ. Мы сталкивались с подобной практикой в 2003 году. На объекте Парчин часть оборудования военного предназначения была закрыта. Но мы с этим тогда согласились, потому что нас интересовали иные вещи. Однако я вижу в тексте другую проблему: МАГАТЭ должно детально обосновать требование доступа к определенным объектам. Это может стать препятствием для проверок.

- "Детальное обоснование" - это новое требование?

- Это стороны должны прояснить в ходе дальнейших переговоров. Что имеется в виду? Представьте себе, что МАГАТЭ получает секретную информацию об объекте, который не был заявлен, и агентство хочет проверить, какое там есть оборудование, какие ведутся работы. Мне кажется, было бы ошибкой заранее рассекречивать всю эту информацию, поскольку иранская сторона получает возможность разрядить ситуацию. Например, вывезти часть оборудования или придумать обоснование для "регулируемого доступа", то есть, скрыть часть объекта. Это подрывает доверие к результатам инспекций.

- Исходя из вашего опыта, с какими трудностями столкнутся инспекторы МАГАТЭ? Будет ли у них возможность эффективно собирать информацию?

- Поначалу нагрузка будет невероятной, потому что целый ряд процессов начнется одновременно. Иран должен демонтировать часть центрифуг и инфраструктуры в Нетензе и Фордо. Пока они будут перемещены и поставлены под контроль МАГАТЭ, потребуются значительные усилия. Идут споры о том, какое военное значение имеют эти работы. МАГАТЭ должно тщательно отбирать контролеров, выбирать время и объекты проверок. Но без готовности Ирана к сотрудничеству это невозможно.